После подписи приписка:
«Имя автора известно редактору школьной стенной газеты В. Антонову. Однако заметку прошу опубликовать в ближайшем номере под указанным псивдонимом».
Не знаю почему, но меня особенно поразил этот «псивдоним». Ведь раньше была «мароженица» — через «а». Я прочёл письмо ещё раз. Сложил его и вернул Володе.
Он выжидательно посмотрел на меня и, не дожидаясь ответа, определил:
— Свинство!
— Что же ты собираешься делать, индевидуально, интилектуально?
— Что? Я против того, чтобы эту гадость помещать в газете. Грязная стряпня, а не фельетон. Редколлегия меня поддержит. Так и ответим.
— И сколько же ребят ознакомятся с этой заметкой?
— Четыре-пять.
— А из них никто не расскажет дальше?
— Мальчики — нет. В девочках не уверен.
— Так ведь это только и нужно твоему «старику Базилю». Чтобы сплетня поползла.
— А что делать? Если просто вернуть, так он будет ходить по школе и размахивать своей бумажкой: «Боятся критики! У меня все факты правильны. Был шкаф? Был. Было мороженое? Было. Болеет Светлана Рябинкина? Болеет».
— А что, если «старик Базиль» сам попросит обратно свой фельетон?
— Зачем же он попросит? — удивился Володя.
— Надо сделать, чтобы попросил. Иначе пообещать опубликовать, с комментариями Глафиры Алексеевны.
— Вы так думаете?
Меня позвали к телефону в канцелярию, и я оставил Володю сочинять ответ.
А вернулся только через полчаса: задержал Кузьма Васильевич.
За стеллажами, на том месте, где я оставил Володю в одиночестве, теперь беседовали двое. Собственно, это была не беседа, а крутой, горячий спор. Они не заметили меня, когда выходили из библиотеки. Я расставлял книги. Но то, что они выходили вместе, было уже хорошо.
Позже у себя на столе я обнаружил конверт с надписью: «Лично Григорию Павловичу».
Это был ответ школьного редактора газеты «старику Базилю».
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
МЕНЯ ВЫЗЫВАЮТ НА ПАРТБЮРО
Рассказывает Валерик
Совершенно невероятно… Меня вызывают на партбюро! Меня, Валерика Серёгина. Папа даже сначала не поверил. Мама встревожилась и сказала, что, наверное, будут «прорабатывать». Папа возразил, что меня ещё рано прорабатывать на партбюро, а если надо, — вызовут на совет дружины. Я ведь только пионер и даже ещё не комсомолец. Мама всё-таки решила позвонить Прохору Степановичу и спросить его, в чём дело. Она хотела, чтобы позвонил папа, но он наотрез отказался. Наконец решилась сама, но, когда Прохор Степанович подошёл к телефону, начала говорить что-то странное.
— Я жена члена партии Серёгина.
Наверное, Прохор Степанович ничего не понял, потому что мама ещё раз повторила, что она жена папы. И только когда выяснилось, что она же и моя мама, разговор пошёл спокойнее.
— Да, да, да! И я так думаю! Вы совершенно правы!
Потом заулыбалась:
— Мне кажется, вы его перехваливаете.
Потом погрустнела:
— Да, конечно, как ко взрослому. А вы думаете, он справится?
С чем мне предстояло справиться, я на этот раз не узнал: мама потребовала, чтобы я срочно пошёл погулять: «такая чудесная погода».
Я оделся, но гулять не пошёл. Погода отвратительная. Лучше заглянуть через площадку к Славе и Свете.
Тут меня ожидало небольшое разочарование. Славу тоже вызывают на партбюро. Он сказал, что и Светлану вызвали бы, если бы она уже ходила в школу. Оказывается, партийное бюро собирается для того, чтобы обсудить «Ракету». Специально. Ну, может быть, и другие вопросы найдутся, но наш поставят первым. Что-то будет? Пришёл Володя Антонов, и его, как он сказал, также приглашают на это заседание.
Дома за ужином мама усиленно расспрашивала о «Ракете». Но я сказал, что мне нужно подумать, прежде чем серьёзно отвечать на такие вопросы. Папа рассмеялся. А мама почему-то обиделась. Иногда её трудно понять.
К счастью, мама и папа торопятся в гости. Вызвали такси. Собственно, торопится мама, папа готов, как всегда, раньше её. А мама ищет клипсы.
— Разволновалась я с этой «Ракетой» и не знаю, куда их положила! Вот, одна на столе, а где другая?
Мы начинаем искать все вместе. Я лезу под кровать и получаю шлепок. Не больно, но обидно. Тогда я сажусь за стол, а искать клипсину начинает папа. Он уже в пальто, и мама не даёт ему раздеться, потому что такси, наверное, уже подъехало. И вдруг — гениальная мысль! Я, кажется, знаю. Именно так! Мама напрасно ищет, больше одной клипсины ей не надо. Другая, оказывается, у неё уже давно прицеплена к уху.