Зажевав коньяк сухарем, Медведев продолжал:
— И самое неприятное. Где-то гуляют четыре ракеты и прибор автономной стрельбы, и кто-то в любой момент может пустить их в ход.
Настал черед Воробьева делиться информацией. О гибели Драгунского все уже знали.
— Мои данные во всем пересекаются с вашими. Подсказка Драгунского, что контейнер в порту, вполне подтверждается отсутствием комплекса на месте аварии. Наши люди прошли вдоль железнодорожной линии, на которой был обнаружен пустой контейнер, в котором якобы на разборку была отправлена партия старой аппаратуры. Думаю, это как раз то, что и оказалось на борту. Так вот, они нашли место перегрузки. В одном из домов близ станции живет пенсионерка, к которой заходил Драгунский. Она говорит, что перегрузкой контейнеров занимались люди, прибывшие на машинах, номера которых совпадают с номерами автокрана и панелевоза автохозяйства НПО «Прогресс». Настоящий номер пустого контейнера экспертам тоже удалось установить. Проверка рынка, к сожалению, многого не дала. Прежние хозяева — торговцы из Армении — уехали домой, и теперь их не найти. А продавцы из соседних ларьков не помнят, кто именно увозил контейнер. Сами понимаете, этот контингент не шибко мечтает сотрудничать с нами, но в записях охраны указано, что именно в тот день на рынке были те самые кран и платформа. Я прикинул — скорее всего, вместо рухляди с завода отправили «Акинак», иначе они бы просто не успели все это организовать. Далее, Драгунский явно пытался указать на то, что контейнер в порту. Результаты экспертизы тоже говорят о каком-то порте на Неве, именно на реке, а не на заливе или Ладоге.
Зубров соорудил из сухарей и шпротин бутерброды, налил еще по одной. Это у немцев бутерброд — хлеб с маслом, в России это хлеб с чем угодно, хоть с тем же хлебом. После второй все несколько минут, сосредоточенно размышляя, жевали.
— Я навел справки, какие порты, пирсы и прочее на реке оборудованы для погрузки контейнеров. Оказалось, не так много, а в интересующем нас районе всего один.
Воробьев подошел к карте и, близоруко щурясь, ткнул сложенными очками куда-то в район Кировска.
— Есть предложение туда наведаться, только придется взять подкрепление. Ордер я уже выбил, а с вас — группа вооруженных товарищей.
Медведев кивнул.
— Давайте с утра. А то этот вопрос еще согласовать надо…
— Давайте помянем твоего лейтенанта. — Зубров, а следом и все остальные встали. Третью выпили не чокаясь.
Зазвонил телефон. Увидев, где мигает лампочка вызова, Медведев выбрал из нескольких аппаратов нужный и снял трубку. Слышимость была так себе.
— Приветствую! Это Кучеров Федор из Петрозаводска! Вы меня еще помните?
— Мы вроде уже на «ты».
— Ну ладно, значит, помнишь, — Кучеров рассмеялся. — Материалы про жмуриков в черном интересуют?
— Очень, — оживился Медведев, делая знак сотрапезникам, чтобы не шумели.
— Ситуация нарисовалась такая: эти друзья у нас нигде не проходят, но как только я направил запрос в Москву, мне сразу дали по лапам.
— Кто, соседи?
— Нет, кто-то нажал на мое начальство по линии правительства. Странно, да? Если игры устраивает соседнее ведомство, оно обычно признается или предупреждает. Слава Богу, что при нынешнем беспределе хотя бы ставит в известность. А здесь — черная дыра. Ладно, если что узнаете — держите меня в курсе.
— Добро, не теряйся…
«Группу товарищей» взяли в Каменке. На этот раз Медведев задействовал целый взвод. Время поджимало. Упрямый Медведев надеялся, что пропавший комплекс найдется прямо сегодня. Впереди колонны, пробивая себе дорогу в потоке машин «мигалкой» и сиреной, шел нефедовский «уазик» со следователями. Бритые мальчики в иномарках окидывали пассажиров «уазика» колючими взглядами, пытаясь навскидку определить их социальный статус и возможную огневую мощь. «Хозяева жизни», — сплюнул в форточку Зубров. Понятное дело, сейчас «мигалки» и сирены только дети на самокаты не ставят. Правда, от морд зеленых армейских грузовиков бритые отскакивали, как горох от стенки. С солдата-водителя в случае аварии взять нечего, армия давно уже снова стала рабоче-крестьянской. Поток машин выпустил частников из своих оков только возле Ржевки, и колонна сразу набрала скорость под восемьдесят. Воробьев оглянулся — грузовики не отставали. Врубив фары, они уверенно перли вперед, заставляя встречный транспорт прижиматься к обочине.
Подъезжая к месту, «мигалку» выключили. Колонна, завизжав тормозами и подняв клубы пыли, замерла у ограды контейнерного терминала. Бойцы горохом посыпались из машин. По команде одна группа мгновенно оцепила периметр склада, а вторая устроила полномасштабный штурм. Когда пригласили следователей, весь персонал уже лежал рядком на полу конторы в положении руки за голову, ноги на ширине плеч. Больше всего досталось вздумавшему возмущаться сторожу в воротах. Размахивая газовым пистолетом, мальчик в камуфляже попытался изобразить подъем своих напарников по тревоге, но его инициатива была пресечена быстро и жестко — прикладом в лоб. Капитана штурмовой группы претензии сторожа позабавили:
— Знаешь, дружок, мы не милиция, а армия, это они с ордерами и резиновыми палками ходят, мы свои действия обычно не объясняем.
Прибежавшие на шум остальные охранники незамедлительно побросали свои игрушки, в том числе и два «ремингтона», на землю.
Следователям был нужен конторщик или лицо, ведущее учет. Солдаты быстренько вытащили из общей кучи перепуганного юношу в песочного цвета хлопчатобумажной форме и бейсболке с надписью «Речфлот».
— Нас интересует ваш учет.
— По какой линии, у нас он разный, вас что интересует? — Юноша демонстрировал готовность предоставить столь серьезным гостям всю интересующую их информацию.
— Контейнеры, конкретно десятитонник № 23 498 765.
Воробьев протянул парню листок с номером. Тот взял бумажку и начал быстро листать свои гроссбухи. Когда парень нашел нужную запись, на его лице отразилось искреннее недоумение.
— Извините, а чего в нем такое? Тут столько народу им интересуется. Сначала его какой-то парень искал, он с отправителями уехал. Потом…
— Боюсь, вам придется очень подробно рассказать, каким образом он уехал с этими отправителями, — заорал Воробьев. — Ну так что? Может, сразу поделитесь?
— А мы-то чего? — вступился за своих один из лежащих на полу охранников. — Контейнер-то ваши же и грузили, и парня этого они задержали, а не мы.
— Наши? — в один голос спросили Воробьев и Медведев.
— А то, — подтвердил конторщик. — Вы посмотрите, кто отправитель. В/ч 4779. У нас все бумаги, все накладные, в чем дело-то? Мы и документы у них смотрели. Все нормально. А контейнер ваш, будь он неладен, еще вчера погрузили. Пожалуйста — судно «Ариадна». Карго принял груз, все отметки у нас есть, пожалуйста! Да вы возьмите, смотрите сами.
Следователи переглянулись, первым нашеся Медведев.
— Где она, «Ариадна» эта?
— Не знаю, в смысле, ушла вниз по реке, а конечный пункт нам неизвестен.
— Олег Владимирович, выходи на оперативного! Немедленно! — скомандовал Медведев. — В «уазике» радио, пусть ищут это судно, пока оно совсем не пропало! Вы уверены, что не знаете, куда ушел корабль?
— Дело в том, что у нас нет необходимости отслеживать контейнер. Его же военные сами до отправки стерегли. Мы только погрузкой занимались, а они его сами сдавали и все такое. А больше ничего на это судно не грузили, так что наше дело маленькое. Я для порядка отметки попросил поставить — он здесь все же стоял, контейнер этот. Если какая проверка, таможня там или еще кто, чтоб все без нарушений. А что не так? Мы к нему даже не подходили. Военные сказали, что груз секретный, и близко никого не подпускали. Они и парня того увели, он заявил, что это его контейнер, а они его задержали и увезли… Мы сначала думали — он с ними.
— Вы говорите, у них документы видели.
Парень кивнул.
— А какие?
— Их старшой мне удостоверение показывал.
— Фамилию вы, конечно, не помните.
— Да я и не запоминал, зачем? Нам больше накладные нужны.