— Мне кажется, вы упрощаете, Юрий Григорьевич. Белое движение было похоже на чеченских боевиков. Оружие и боеприпасы им поставлял Запад. Чтоб побольше наших погибло. А проиграли белые потому что мало их было.
— Нет, вы ошибаетесь, Лев Яковлевич. Это коммунисты так историю рисовали. На самом деле белым Запад не помогал, а мешал. А оружие он поставлял своим протеже — красным. Чтобы крови русской пролилось побольше. Но красные, придя к власти путём переворота, не были заинтересованы в правде, нарисовали наоборот: на сто восемьдесят градусов. Историю пишут победители. Я продолжу, с вашего позволения. — Большевики дали народу заменитель веры: марксизм. На какое-то время это сработало. А потом они укрепились во власти… Да. Дальше. Отечество. Наследие отцов. Для крестьян красные тоже звали защищать отечество: «земля — крестьянам, фабрики — рабочим» — тоже борьба за отечество. Материальный аспект. А духовный и культурный белые тоже не рассматривали.
— Судя по многомиллионным жертвам в гражданской войне, по мощному противостоянию, то духовный аспект борьбы был.
— На личностном, интуитивном уровнях. Какая-то часть офицеров не была испорчена снобизмом и чванством, была более привлекательна для солдат, чем бомбисты-социалисты. Какая-то часть солдат пребывала в консервативном мировоззрении, потому осталась как бы со старой властью — дворянством. Но системно белые проиграли идеологическую войну красным. Они не смогли сформулировать привлекательную для народа цель. Так вот. Мы не хотим повторять печальный опыт белых. Поэтому нужны цели. Велосипед придумывать нет смысла. Наши предки уже владели правильными целями. Их мы и взяли за основу новой идеологии.
— Хорошо забытое старое.
— Как ни банально звучит, но так и есть, — перехватил разговор Корибут. Лев Яковлевич. Один момент. У нас ещё нет идеала. Мы к нему только идём. То, что вы сейчас видите — переходный, вынужденный этап. От того общества, где мы сейчас находимся, к лучшему. Рейтинговая система не идеальна, но в сто раз лучше, чем то, что было у вас в России. Она позволит воспитать нового человека. Без нового человека нет нового общества. Совесть — идеальный контролёр. Но её нужно воспитывать пару поколений. Дальше. Веды — это мироописание, а не религия. Правильное и всё объясняющее, честное. Без слепой веры. То есть, почти научное. Вы в таком дерьме жили потому что пользовались неверным мироописанием. Неверная карта, если по ней идти к цели, приведёт путешественника к гибели. Особенно, если её составил враг.
— Мы — военные. Это ясно. Не издевайтесь, Александр Владимирович.
— Помилуйте, я стараюсь разжевать, объяснить на пальцах. Чтобы не осталось непоняток. Если в мироописании нет места душе, эта жизнь — конечна, единственное, что есть у человека. Тогда бей, режь, убивай, грабь и жри в три горла. Потом — мрак, ничего нет. Не успел — прожил зря! А если жизнь тела — только костюмчик, один из множества, тогда — совсем другое дело. В рамках такого мироописания жизнь правильнее будет прожить по совести. Для кого-то, на начальном этапе развития души и совести, это будет звучать как «выгоднее». Если мы — отдельные тела, тогда один подход вернее. А если мы — единое целое, тогда обман соседа — глупость, бессмыслица, вред себе расширенному. Левая рука одного организма не воюет с правой…