В РКК «Энергия» пришел Виталий Александрович Лопота. Вот так и получилось, что происшедшая новая смена руководства снова внесла коррективы в мою жизнь. В. А. Лопота — член корреспондент Академии наук России, работавший до этого в Питере, где руководил предприятием, которое нам было хорошо известно. Он разрабатывал манипуляторы для корабля «Буран», создавал лазерную технику, в общем, имел опыт работы руководителя, но, главное, был грамотным инженером, схватывал все на лету. С ним было приятно общаться. Среди его личных качеств отмечу человечность. Он не повышает голоса на совещаниях, если журит, то за дело.
В общем, после своего предшественника он импонировал коллективу, и коллектив сразу принял его.
Ракетное направление за два предыдущих года многое потеряло. Захирело двигательное направление, практически перестал существовать Волжский филиал, новых проектов ракетоносителей на горизонте не было видно.
В то же время ГК НПЦ им. М. В. Хруничева вел разработку комплекса «Ангара» для космодрома Плесецк. ЦСКБ «Прогресс» создавал очередную модификацию «Р‑7» — ракету «Союз‑2». Космическая отрасль развивалась огромными темпами.
Дочерние предприятия, рожденные ОКБ‑1 и ее руководителем С. П. Королевым, окрепли, стали работать не по документации ОКБ‑1. На них выросла и окрепла своя школа проектирования автоматических связных аппаратов, космических аппаратов для дистанционного зондирования Земли, аппаратов для планетных исследований, ракет для подводного флота и т. д. За каких-то 20–30 лет предприятия превратились в мощные производственные комплексы. Их руководители стали академиками и членами корреспондентами Российской академии наук и в своих направлениях задавали тон разработкам. Если говорить правду, они порой осторожно высказывались в недоброжелательном тоне о пилотируемой тематике — мол, уж больно много бюджетных средств она «поедает». С открытой критикой они не выступали, но при случае, в кулуарах их высказывания были нелицеприятными. Наверное, пришло время, когда полеты в космос уже не выглядели героическими, а скорее стали выглядеть как шоу. На запуск космонавтов все больше и больше стало приезжать гостей, появилась довольно большая армия «необходимых» специалистов. Численность боевого расчета увеличилась в разы по сравнению с запуском Ю. А. Гагарина. Все это давало повод критикам говорить о нерациональном расходовании средств на пилотируемую программу. Неприятный осадок остается, когда слышишь такие высказывания в адрес своего родного предприятия.
События в 2007 году развивались стремительно. Сначала Совет директоров предприятия прервал контракт с президентом Н. Н. Севастьяновым. Затем на работу в РКК был принят В. А. Лопота. Он начал изучать обстановку на предприятии. В один из дней приехал в Трансмашхолдинг, где я работал. Время было обеденное. Пошли в ближайшее кафе перекусить. Начался неожиданный для меня разговор.
— Тебе не надоело заниматься паровозами? — Какими паровозами? — ответил на вопрос вопросом.
— Ну, не знаю, тебе виднее, — и тут же переключил свое внимание на другую тему: мои мысли по поводу лучшей организации работы РКК.
— Трудно сразу давать советы. Уже два года не работаю там.
— И все же? — настаивал Виталий Александрович. Причем разговор шел в таком тоне, как будто мы были хорошо и давно знакомы. Такая простая манера общения подкупала.
— Когда работал, у нас было два направления. Пилотируемая тематика и ракетное или, как мы называли, средства выведения. Наверно, известно, что еще при Ю. П. Семенове создавали и связные космические аппараты. Н. Н. Севастьянов уделял больше внимания таким автоматическим аппаратам. Он усматривал хорошую перспективу в этом направлении, а главное, хорошую экономическую отдачу от их использования. Уж больно доходный рынок.
— Да, это правильно. Операторы от использования таких аппаратов имеют приличные дивиденды. Каждый «ствол» коммуникационного спутника приносит миллионные доходы.
— Вот поэтому, думаю, на предприятии должно развиваться и направление по разработке автоматических космических аппаратов, так же как ракетное, и, безусловно, пилотируемая тематика — как основная программа.
— Согласен.
— Теперь о ракетном направлении. В названии нашего предприятия мы можем «потерять» слово «ракетное». Все мои усилия сделать новый носитель, к сожалению, не достигли цели. Все внимание руководства — пилотируемой тематике. По этой тематике получали больше почестей. Мы остались без носителя. Сегодня должны обращаться в Самару или в «Хруничев» для запуска своих аппаратов. Центр имени М. В. Хруничева хорошо живет на носителе «Протон». Его успехи по запуску иностранных космических аппаратов приносят неплохие доходы. Посмотрите, какие дивиденды имеет ЦСКБ «Прогресс» от использования РН «Союз»! Кстати, модернизированной нашей ракеты, которую создал С. П. Королев! А мы? После РН «Энергия» ничего не создали. Был хороший проект по «Энергии-М» — но так и не довели его до лета. А ведь машина получалась уникальной. Хотя бы по габаритам отсека полезной нагрузки. Если не будем иметь своего средства выведения аппаратов в космос — это беда.