— Вот и займись этим.
— Надо подумать.
Через две недели состоялась новая встреча. Виталий Александрович начал советоваться по конкретным управленческим кандидатурам. Приехал и Юрий Павлович Семенов, который со всей своей непосредственностью и прямотой заявил:
— Тебе не стыдно заниматься локомотивами? Кончай валять дурака. Давай возвращайся.
Виталий Александрович продолжал разговор, как будто мы уже работаем давно вместе. Такая манера подкупала и располагала к откровенности.
— Понял, что нужно поднимать ракетное направление. Безусловно, без собственного носителя — плохо. А как так получилось? Ведь ракета создавалась здесь.
— Да, создавалась здесь в ОКБ‑1, но производство серийно было передано на завод «Прогресс». Туда же уехала группа конструкторов для сопровождения производства во главе с ведущим конструктом Д. И. Козловым. Образовали в Самаре (Куйбышеве) ЦСКБ (центральное специализированное конструкторское бюро). Затем передали в это КБ и сопровождение автоматических аппаратов, которые разрабатывались в интересах Министерства обороны. Надо отдать должное руководству ЦСКБ, что занялись не только конструкторским сопровождением, но модернизацией изделий ОКБ‑1. Создали ряд актуальных аппаратов для Министерства обороны, ракетоносителей для пилотируемых запусков и стали, по сути, монополистами этих направлений. Руководство и активные работники получили высшие правительственные награды.
Когда-то ЦСКБ было нашим филиалом, но постепенно в ОКБ‑1, а затем и в ЦКБЭМ стали забывать о своем, как сейчас модно говорить, авторском праве. Все отступления от КД решались на месте в Самаре специалистами ЦСКБ. Но когда возникали принципиальные вопросы, скажем, по повышению энергетики, то вновь подключались наши проектанты во главе с Я. П. Коляко и П. И. Ермолаевым.
В. А. Лопота слушал очень внимательно, не перебивал, мне показалось, что это его очень интересовало. — Очень интересно. А как же получилось, что потеряли ракету во второй раз?
— Наступил момент, когда на предприятие пришел Валентин Петрович Глушко. Главный конструктор ЦСКБ Дмитрий Ильич Козлов попросился в «свободное плавание». В. П. Глушко согласился. Встал вопрос о том, как быть с ракетой «Союз». В. П. Глушко вызвал к себе Якова Петровича и спросил, что он думает по этому поводу. Я. П. Коляко объяснил Валентину Петровичу, что все проектные вопросы по ракете решены и опекать ЦСКБ ни к чему. Да и людей лишних, чтобы вести у нас в НПО «Энергия» (В. П. Глушко сразу объединил ЦКБЭМ и Энергомаш в НПО), нет. Валентин Петрович старался убедить, что нельзя бросать работу по ракете, но Я. П. Коляко стоял на своем. В результате ракета была отдана полностью на попечение в Самару.
Д. И. Козлов тут же попросил всю конструкторскую документацию перевести в Самару. Так кальки на ракету уехали в ЦСКБ. Правда, до сих пор и наши, и их баллистики работают дружно. Очень интересно выразился один из заместителей Д. И. Козлова года два назад, сказав буквально, что «считает достоинством, что ни одного принципиального решения по ракете они в ЦСКБ не приняли, а бережно хранили то, что заложил в ракету С. П. Королев».
— И теперь мы на нее не имеем прав? — Да, не имеем.
— Плохо.
— Наверное, можно понять и Я. П. Коляко, и В. П. Глушко, что в то время разворачивались работы по МКС «Буран» и сил в НПО «Энергия» действительно не хватало.
— Ну хорошо, а как себе представляешь, что нужно, чтобы исправить ситуацию?
— Делать свой носитель, пока есть опытные люди. Мы пробовали и «Энергию-М», и «Аврору», и «Ямал», но до конца не довели. Можно только сожалеть.
— Попробуем поправить. Что ты думаешь насчет Л. Т. Баранова? — как-то неожиданно перевел разговор на другую тему В. А. Лопота.
— А в чем дело? Опытный испытатель и руководитель, бывший командир космодрома… Кому, как не ему, возглавлять наш филиал на Байконуре. У тебя не будет забот на этом направлении. Он хорошо знает дело, да и пользуется огромным авторитетом. К тому же мы друзья. Ты, наверное, это знаешь, доложили. А в чем, собственно, дело?