Молчание. — Не получается, не успеем. — Знаешь, Рудольф, а помнишь, как на «Морском старте» мы с тобой отработали? А были ведь не лучшие времена! — Сейчас труднее. Других заказов нет. Нечем прикрыть, ведь деньги от вас придут только в следующем году. — Нет, в этом году, обещаю. — Хорошо, постараюсь сделать. Но в ноябре не обещаю. Сделаю в начале декабря. Трудно вести разговор через тысячи километров. — Знаешь, Андрей, — обратился к Толяренко. — Давай лети в Нижний Тагил и не улетай оттуда без отправки комплектующих.
— Хорошо. Я тоже пришел к такому решению. — Твое присутствие не позволит им расслабиться.
— Завтра вылетаю.
Очень обрадовался, понимаю обстановку со стороны Андрея.
— Скоро Новый год. Возьми сувениры, это тоже может помочь. И звони! — На том и расстались.
Вот придут вагоны с оборудованием, а кто организует монтаж? Ведь на космодроме все работы обеспечивает ЦЭНКИ. Ответственным за подготовку запуска был Владимир Николаевич Болюх. Бывший полковник, хорошо ориентировался в инфраструктуре космодрома.
Звоню ему. Сразу началось с претензий.
— Хорошо, что вы вернулись. Может, наведете порядок, из-за вас потеряли заказчиков, скоро и этих потеряем.
— Вы все сказали?
— Да надоело! РКК «Энергия» просто срывает проект! Наверное, это из-за «Sea Launch».
— Вы не правы. Давайте по существу. Оборудование поставим в декабре. Монтаж проведем в январе.
— Да в январе 11 дней выходных! Не успеем к сроку!
— Успеем, — сказал уверенно, а у самого внутри что-то екнуло, — будем работать и в выходные, и в праздничные дни. Будем тебе помогать.
— Чем? — Деньгами. — Переговорил с начальником «Криомонтажа». Он выставил цену, на мой взгляд, слишком завышенную. Попробую уговорить уменьшить. Но, должны дать обещание, оплата пройдет быстро. Договор мы оформили, а деньги пойдут через вас. Могу дать обещание. Ты подтверждаешь, что не будет задержки с этим?
Он задумался.
— Подтверждаю.
— Только учти, мои слова стоят дорого, я не намерен, чтобы на меня потом смотрели как на обманщика. Мне мой имидж дорог.
— Хорошо, — подтвердил второй раз.
(Сколько потом пришлось помучиться, чтобы выколотить эту оплату из ЦЭНКИ).
— Кто будет на космодроме? — Полечу 2 января и буду там до окончания монтажа. — Точно? — переспросил Болюх. — Я не шучу. Вся наземка будет поставлена в декабре. И действительно, в начале декабря эшелон пришел из Нижнего Тагила. Спасибо, Рудольф и Андрей. Зима, как назло, выдалась суровой. Под трескучие морозы прокладывали магистрали, монтировали крупные агрегаты. Как затащили объемный, тяжелейший блок клапанов в подстольное помещение, одному богу известно. Приехал, блок уже приваривают к магистралям. Работа спорилась. Подошел Олег Шрамко. — Не подведете, заплатите? — Он смотрел мне прямо в глаза. — После всего увиденного — для меня это дело чести. Все! Для сокращения времени решили провести комплексные испытания, совмещенные с подготовкой к первому пуску.
Первым претендентом на запуск с Байконура по новому проекту оказался израильский спутник «Амос». Одновременно с монтажными работами в МИКе (монтажном испытательном корпусе) шла подготовка ракеты «Зенит», разгонного блока ДМ и космического аппарата. Испытатели четко выдерживали график подготовки изделий, а наши программисты готовили алгоритм управления наземным комплексом.
Как бы ничего нового. Шли по проторенному. Но испытаний без замечаний не бывает.
Так уж часто получалось, что запуски спутников с нашим разгонным блоком происходили примерно в одно время с запусками по пилотируемой программе. Не исключением был и первый запуск «Зенита» с космическим аппаратом «Амос». Традиционно после запуска пилотируемого корабля и по прошествии первого витка, когда становится ясно, что все раскрылось и отстыковалось, экспедиция отправлялась на аэродром и возвращалась в Москву.
— Виталий Александрович, — я обратился к нашему президенту РКК «Энергия», — думаю, что нужно еще на день задержаться. Ведь послезавтра запуск «Зенита» с нашим разгонным блоком.
Он согласился, и тут звонок. «Схватили» замечания. Это насторожило нашего президента, генерального конструктора.
— Что за замечания? — По одному из каналов системы управления. — Это надолго? — Думаю, нет, разберутся. Все специалисты здесь, да и генеральный НИЦ АП Е. Межирицкий уже на старте. — Сориентируй меня. Если надолго, то мне придется улететь. Много важных встреч намечено в Москве. — Хорошо. Думаю, что замечание «сидит» в «наземке». Как правило, на стартовой позиции редко можно встретить замечания по ракете или по аппарату. Ракеты, разгонный блок и космический аппарат, прежде чем попасть на старт, проходят длинную цепочку контрольных автономных и комплексных проверок. А при их стыковке с наземными системами и появляются замечания. Так в 95 % случаев. Но бывают и замечания по борту. Поэтому бортовые системы ракет или аппаратов дублируются, троируются, мажоритируются. Но основное правило — уходить в полет полностью с работающими системами. Ведь резервирование предусматривается на случай непредвиденных ситуаций в полете.