Артур Чеб и Джон Ен женились на сестрах Марты-Марии - Екатерине и Оксане. Вместе с Андреем Тудыйогохатой они создали коммерческую компанию и открыли сеть торговых пунктов по окрестным городам и селам. Название фирмы составилось из фамилий учредителей и приставки "Ко" - то есть "компания" - в самом конце. Правда, фамилия Тудыйогохата оказалась слишком длинной для внесения в юридические документы, и ее заменили первым слогом имени учредителя - "Ан". В итоге получилось название "Чеб, Ан, Ен, Ко". Поскольку у Артура с Екатериной и у Джона с Оксаной было множество детей и внуков, и все они работали на семейной торговой фирме, со временем название предприятия трансформировалось в общую фамилию всех потомков англичан и Андрея Тудыйогохаты - их стали называть Чебаненко.
Впрочем, сам Андрей Тудыйогохата большого участия в работе первой в "диких степях" коммерческой структуры не принимал. В июле 1800 года - буквально через несколько дней после отлета в космос Карла Иеронима, Марты-Марии и баронета Андре, - старший Тудыйогохата подал в отставку с поста исполнительного директора предприятия. Побрив голову налысо, пан Андрей уехал в Азию, говорили, что "на Тибет, в какое-то местечко со смешным названием - то ли Камбала, то ли Чамбала". По слухам, он достаточно быстро продвинулся по карьерной лестнице и всеобщим голосованием "был избран местным правителем - каким-то "Делай-Ломай", что ли". Разумеется, выслушав от жителей Каменного Брода, все это, я понял, куда уехал старший Тудыйогохата и кем он в дальних краях сделался. Однако виду не подал: мне совсем не хотелось, чтобы возник народный ажиотаж по поводу перехода пана Андрея в иную веру - чего-чего, а проблем в Луганском крае хватало и без религиозных распрей.
Кстати, в честь барона Мюнхгаузена местное население Каменного Брода еще в начале XIX века окрестило торговые точки фирмы "Чеб, Ан, Ен, Ко" "мюнхгаузенами". А поскольку фамилию барона все-таки трудновато произносить на славянских языках, название пунктов торговли со временем стало звучать сначала "мюхазен", а потом вообще "магазин".
Хочу с удовлетворением отметить, что уже в те годы в каждом "мюхазене" продавались ежемесячно выходившие тоненькие книжки с приключениями барона - обычно сшитые металлическими скрепками или шелковыми нитками листки с картинками. Поскольку эти образчики "литературы для простого народа" попали в Европу, на берега Темзы, - Чеб и Ен не порывали коммерческих связей с родными великобританскими краями - там их вскорости стали именовать "magazine", сиречь "журнал". Публиковались в них теперь не только путешествия барона, но и всякая другая весьма полезная для тамошних обывателей информация.
Мне захотелось вставить и свои "пять копеек" в развитие Луганского края. В семидесятых годах XIX века я убедил местного руководителя Николая Холодилина подать прошение о присвоении поселению на берегах реки Лугань статуса города, и в 1882 году название "Луганск" обрело городское значение. Увы, мое предложение переименовать новорожденный город в Мюнхгаузенград и установить конную статую барона напротив городской думы не встретило поддержки местной бюрократии. Господа чиновники поосторожничали...
Очень хотелось, чтобы наше путешествие из Каменного Брода в Санкт-Петербург было достойно описано в литературном произведении. Однажды я рассказал эту историю одному молодому и очень талантливому автору. Он пришел в невероятный восторг от сюжета. Но... В книге, которую он вскорости издал, Мюнхгаузен был заменен местным кузнецом Вакулой, наш ракетный снаряд - нечистой силой, а само действие перенесено на хутор около Диканьки.
В бурном двадцатом веке внимание к личности барона фон Мюнхгаузена стало несколько ослабевать - количество графоманов, мнящих себя писателями, росло, поэтому появились новые книги и соответственно новые герои. В ответ я предпринял масштабную информационную атаку на все человечество, дабы имя Карла Иеронима по-прежнему яркой звездой сияло в истории Земли.
Как известно Карл Иероним и Марта-Мария впервые встретились восьмого марта 1795 года. Мне стоило больших нервов и личного обаяния - куда же без этого! - убедить Клару Цеткин и Розу Люксембург считать именно этот день в году Международным женским днем. Правда, повод для официального объявления его праздником смышленые революционные барышни нашли все же другой - уж слишком необычно бы прозвучало в пролетарском контексте "женского дня" имя моего друга барона.
В 1928 году я надоумил поэта Корнея Чуковского адаптировать книгу о приключениях Мюнхгаузена для детей, читающих на русском языке - потом ее перевели еще на украинский, белорусский, казахский и даже чукотский, опять же с моей помощью и участием.
Именно я убедил руководство советской фирмы "Мелодия" выпустить аудиозаписи похождений барона на пластинках, и с озвучиванием текста книги блестяще справился гениальный "Плейшнер и профессор Преображенский" - актер Евгений Евстигнеев.
В начале шестидесятых годов двадцатого века я обговаривал с английским писателем и драматургом Джоном Бойтоном Пристли идею написания романа под названием "31 июня" - о последних по времени приключениях Карла Иеронима фон Мюнхгаузена на Земле. Но строптивый британец не согласился писать о бароне. Более того, само название - вот, хитрец! - использовал потом для совершенно другого произведения. И, увы, в нем не было ни словечка о моем улетевшем в космические просторы друге...
Поэтому в тайном соавторстве с Григорием Гориным мной была написана пьеса "Тот самый Мюнхгаузен", на основе которой позднее был снят одноименный фильм. Я лично утвердил Олега Янковского на роль барона - у них с настоящим Карлом Иеронимом действительно было, как говорится, "одно лицо".
В середине семидесятых годов XX века я помог сочинить веселые песенки для мультфильма о похождениях Мюнхгаузена. Особенно мне запомнилась вот эта:
"В просторах голубого,
Большого океана
Я сам за рулевого,
Я сам за капитана.
Находчивость и храбрость,
Отвага и удача,
В беде не растеряться -
Вот главная задача!"
Гениально, не правда ли? Ну, а о том, кто во всех путешествиях был рядом с бароном, ваш покорный слуга скромно умолчал.
Морально и финансово старался я поддерживать и писателей, которые писали о ближайших сподвижниках и родственниках моего отправившегося в звездные миры друга. Русскому писателю Андрею Некрасову истребовал государственный грант на книгу "Приключения капитана Врунгеля". В долгих философских беседах убедил поляка Станислава Лема, что написанный им цикл рассказов о звездных похождениях Ийона Тихого будет благосклонно принят читателями - и даже подарил идею использовать при создании произведений "технологию сепулек". Украинского писателя Юрия Ячейкина наставил на путь сочинения историй о капитане Небрехе и его верном штурмане Азимуте. Еще одного вредного и занудного типчика принудил к литературной записи историй, которые рассказывал один из прямых потомков фон Мюнхгаузена - командор Брехуненко-Водолей.
В Германии, в Ганновере и ближайших окрестностях, я организовал производство вин и прочих спиртных напитков, так или иначе связанных со славным именем барона Мюнхгаузена. Знатоки говорили, что продукция получилась весьма недурного качества.