Гаскойн, Чеб и Ен все три дня занимались по поручению Карла Иеронима какими-то мудреными "траекторными расчетами".
Только ранним утром 5 ноября 1795 года мы выкатили во двор пушку. Барон, сверяясь с расчетами, законченными нашими английскими коллегами только вчера вечером, нацелил орудие куда-то на северо-запад.
Потом я зарядил пушку пороховым зарядом, и уж было собрался закатить в ее дуло ядро, но барон меня остановил:
- Погоди-ка, Томас! Для полета понадобится не обычное ядро, а кое-что другое!
Он махнул рукой и два местных кузнеца, которые все эти дни помогали Карлу Иерониму в работе, выкатили из сарая телегу, на которой лежал очень странный агрегат.
Ничего подобного я в жизни не видел.
Стальные ленты крест-накрест охватывали пушечное ядро. Эти же ленты соединяли в одно целое шесть металлических колец, разнесенных друг от друга примерно на полметра и имевших такой же диаметр, как и пушечное ядро. Внешне конструкция походила на пустотелый цилиндр с круглым ядром на вершине. В этот цилиндр один за другим были вставлены три деревянных бочонка с порохом. Но это были не совсем обычные бочонки. В их днища были вмонтированы воронки из металла. Из всех воронок торчали веревочные фитили. Каждый фитиль был закреплен в верхней крышке на следующем по счету бочонке - только фитиль на третьем, нижнем бочонке просто торчал из металлического раструба.
Кроме того, на перехваченное стальными лентами ядро была накинута большая и прочная рыболовная сеть - с такой можно было смело ловить даже гигантских акул в Тихом океане. Сеть, видимо, взяли в хозяйстве Андрея Тудыйогохаты. Венчало ядро нечто, отдаленно напоминающее складной летний зонтик, но только много больших размеров.
Еще что-то совершенно непонятное, внешне похожее на скатанное в трубку гигантское одеяло, было закреплено вдоль корпуса цилиндра с бочонками на металлическом шесте.
Я почесал пальцем в затылке:
- Господин барон, но эта штука целиком не поместится в дуло пушки... Она же будет торчать наружу!
- Ничего страшного, Томас, - отмахнулся мой друг. - Ствол пушки нужен только для правильной ориентации этого снаряда перед запуском.
- И все же, Карл, - вмешался Гаскойн, - объясните, что это такое... Никогда не видел подобной конструкции!
- Это придуманная мной ракета, Карл, - пояснил Мюнхгаузен. - Вообще-то, ракеты известны в Европе примерно с тринадцатого века. У вас в Британии, кстати, ими очень интересуется полковник Уильям Конгрев, но пока еще только на теоретическом уровне. Мы же сегодня займемся практикой в виде летных испытаний готового изделия...
- Практика без теории попахивает авантюрой, Карл, - хмурясь, засомневался Гаскойн. - Вы не считаете?
Кажется, он опасался лететь в Санкт-Петербург на этом изобретении Карла Иеронима. Я, признаться, тоже прибывал в больших сомнениях.
- Не волнуйтесь, дружище, - барон фыркнул. - С теорией у нас полный порядок. Лет пять назад я как-то на досуге решил уравнение движения точки переменной массы. А это, по сути, и есть уравнение движения ракетного снаряда.
По знаку Мюнхгаузена кузнецы сняли ракетный снаряд с телеги и аккуратно вставили его нижним концом в дуло пушки.
- Отлично! - кивнул Карл Иероним. Он расправил рыболовную сеть, закрепленную вокруг пушечного ядра. - Я возьмусь за эту оконечность сети, а вы, Карл и Томас, соответственно за левый и правый край. Держаться нужно будет очень крепко и обязательно обеими руками. Но перед этим мы наденем одежду, которую подготовил Томас. Пожалуй, стоит придумать для нее какое-то особое название, но это мы сделаем как-нибудь потом.
Поверх наших обычных мундиров мы натянули теплые штаны, надели тулупы, перчатки и шапки с дырками.
- Замечательно! - констатировал Карл Иероним, осмотрев меня и Гаскойна со всех сторон. Голос его из надвинутой на лицо шапки звучал приглушенно, но был хорошо слышен благодаря отверстиям для рта и ушей, прорезанным мной в папахах. - И вот еще что...
Он протянул мне и Гаскойну два небольших мешка с торчащими из их горловин веревочными петлями, третий взял себе:
- В петли веревок проденьте руки - так, чтобы одна петля оказалась у вас на левом плече, а вторая - на правом.
Толком не понимая, зачем нам эти мешки, я и Гаскойн тем не менее выполнили распоряжение барона. Карл Иероним проделал ту же процедуру. Теперь у нас троих на груди болтались несуразные котомки, удерживаемые перекинутыми через плечи веревками. Котомки на ощупь были мягкими и весили всего ничего. Заметив недоумение на моем и Гаскойна лицах, Мюнхгаузен пояснил:
- Я сконструировал устройство для плавного спуска с небес на землю. Если случайно оторветесь от сети во время полета, немедля развязывайте мешок и обеими руками хватайтесь за веревки, которые у вас на плечах.
Он окинул нас внимательным взглядом и удовлетворенно кивнул:
- Что же, господа, будем отправляться! Да поможет нам Бог!
Я перекрестился. Сердце бешено колотилось, душа ушла в пятки. Эх, не люблю я эти воздушные приключения! Но что поделаешь, дружба есть дружба и служба есть служба.
- Карл! - в дверях дома появилась Марийка, легкими шажками сбежала по ступенькам крыльца и молнией метнулась через двор к нам. Обняла барона за плечи, прижала голову к его груди:
- Почему ты не разбудил меня, Карл?
- Я не хотел тревожить твой сон, милая, - барон снял шапку и поцеловал ее в лоб. - Ты так сладко спала!
- Я не хочу, чтобы ты летел! - Марийка тихонько всхлипнула. - Это же опасно!
- Пустяки, родная моя! - Карл Иероним провел ладонью по ее волосам. - Мы с Томасом уже дважды путешествовали на пушечных ядрах. И, как видишь, живы и здоровы! А полет на ракетном снаряде даже безопаснее!
Барон еще раз поцеловал ее и легонько отстранил от себя:
- Нам пора, любимая! Не грусти, я скоро вернусь!
Он снова водрузил шапку с дырками на голову и повернулся к нам:
- Карл, Томас, держитесь за сеть!
Я и Гаскойн обеими руками вцепились в края плетеного полотна. Мюнхгаузен тоже ухватился за веревочные ячейки. Затем обернулся к Чебу:
- Сэр Артур, поджигайте фитиль пушечного заряда!
Бледный как свежевыбеленная стена англичанин бросился выполнять распоряжение барона. Марийка сделала несколько шагов в сторону и перекрестила нас.
- Длину фитиля я рассчитал на пятисекундное горение! - сказал Мюнхгаузен. Голос его был абсолютно спокоен.
- Есть зажигание! - сообщил Чеб откуда-то из-за пушки.
- Даю обратный отсчет! - Барон почти кричал. - Пять, четыре, три, два, один! Старт! Поехали!
Я едва успел зажмуриться.
6.2
Чудовищный грохот и невиданной силы рывок - словно меня положили спиной на кузнечную наковальню, а по груди ударили доброй сотней огромных молотов. Воздушный поток плотной упругой стеной обрушился на лицо и грудь. С ужасом осознал, что более не ощущаю землю под ногами. Сердце сжалось в комок и даже, наверное, вовсе остановилось. Дышать от волнения я тоже не мог.
- Томас, - донесся откуда-то снизу громкий хохот барона. - Можешь открыть глаза! Мы летим!
Я распахнул веки. В ослепительно-голубом небе сияло яркое солнце. В пространстве под ногами плавали бело-серые клочки ваты. Между ними просматривалось что-то коричнево-зеленоватое. Как-то сразу понял, что вата - это облака, а в просветах среди них - поля, пустоши, дороги и леса.
- Пушечный заряд выбросил нас в воздух! - прокричал Карл Иероним. - Теперь начнут работать ракетные ступени!
Я скосил глаза на хвост нашего летящего в пространстве небес снаряда и охнул - по фитилю, торчащему из металлической воронки, медленно полз яркий огонек. Сейчас рванет!