В практике ракетостроения не было никаких материалов научно-технического и экспериментального плана по этой проблеме. И поэтому постановка сразу такой "максимальной" задачи потребовала бы длительных научных исследований, различных экспериментов и натурных испытаний, а следовательно, и подготовки соответствующего материального обеспечения. Необходимо было бы создать специальный подводный стенд. На подготовку к испытаниям и их проведение ушло бы значительное время. Мне довелось, уже в 70-х годах, руководить испытаниями по отработке подводного старта. И хотя это был уже четвертый тип ракет, стартующих из-под воды, проблем не убавлялось, испытания шли трудно и медленно.
В ту пору отрицательные результаты испытаний (а вероятность их получения нельзя было исключить при том уровне познания сложных гидродинамических процессов, сопровождающих подводный старт) могли привести не только к затяжке сроков, но и вообще, учитывая обстановку, к закрытию темы как таковой. Мне думается, что именно такой ситуации в первую очередь опасался главный конструктор С. П. Королев. И он принимает решение – пуск ракеты производить в надводном положении лодки.
Как вспоминает П. Н. Марута, в развитие принятого решения была полажена идея, высказанная Н. А. Сулимовским. Смысл ее заключался в следующем. Предстартовая подготовка ракеты в шахте начинается еще при нахождении лодки под водой, затем лодка всплывает, открывается крышка шахты, и пусковой стол вместе с ракетой поднимается на верхний срез шахты. Из этого положения производится пуск ракеты. Затем стол опускается, крышка шахты закрывается и лодка погружается.
Все вроде бы просто. Но даром, как известно, ничто не дается. Ведь море это стихия, и на его поверхности может быть волнение, вплоть до штормового. Под влиянием волн лодка будет качаться, при этом размахи ее могут достигать значительных углов.
Учитывая незначительную повторяемость волнения моря свыше 5 баллов, установили эту величину предельной для использования оружия. В этих условиях бортовая качка подводной лодки, планируемой для проведения испытаний, ожидалась в пределах до 12 градусов, килевая – до 6 градусов.
Таким образом, сформировались условия надводного старта ракеты: лодка движется, рыскает при этом по курсу и качается в поперечном и продольном направлениях. Так что ушли от трудных условий подводного старта и пришли к не менее сложным надводного. Правда, каковы первые – мы могли только предполагать, а вторые были совершенно определенными, что и позволяло приступить к решению задачи.
Напомню, что при стрельбе в наземных условиях ракета перед стартом устанавливалась строго вертикально и парой своих стабилизаторов (плоскость I-III) ориентировалась на цель. В этом положении запускались бортовке гироприборы, которые обеспечивали стабилизацию и полет ракеты на активном участке траектории в соответствии с программой.
А как добиться этого в морских условиях? В принципе, теоретически существовали три пути решения проблемы. Первый – стабилизировать корабль, второй – стабилизировать пусковую установку, а третий – решить проблему с помощью системы управления самого ракетного комплекса. Наиболее реальным был третий путь, и вся тяжесть модернизации ракеты "Р-П" легла на плечи управленцев.
Как уже упоминалось, разработка системы управления была поручена трем организациям: НИИ-885. НИИ-49 и МНИИ-1. Главный конструктор головного института Н. А. Пилюгин создал небольшую группу молодых энтузиастов, которым доверил работу по морской тематике. Во главе группы был поставлен с правами заместителя главного конструктора 26-летний Владилен Петрович Финогеев. С ним вместе трудились Р.В.Малеева. Н.В.Аникин, А.И.Котляров. С.Н.Галкина и другие товарищи.
Мы познакомились с Владиленом Петровичем на испытаниях в 1955 году, оба участвовали в испытаниях в 1956 году и снова встретились только через 35 лет, уже шестидесятилетними. Десятки лет нашей жизни пронеслись как один год. Встреча произошла на юбилее нашей совместной работы.
Владилен Петрович посвятил всю свою жизнь созданию ракетной техники. За свой тяжелый плодотворный труд, за достижение результатов государственного значения он получил признание, был заместителем министра.
Он многое видел и испытал за свою необычную интенсивную трудовую жизнь, умел держать себя в руках в острых стрессовых ситуациях и остался таким же динамичным и неравнодушным к происходящему, каким был в молодости. Выступая на конференции и вспоминая пережитое, Владилен Петрович вынужден был останавливаться, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами. И все его выступление было конкретным, лаконичным, но и эмоциональным. Видно было, что та работа и люди, участвовавшие в ней, оставили глубокий след в его душе.
Я вспоминаю его молодым, высоким и стройным, представительным, простым в общении. Один или в паре с помощником, он без суеты успевал всюду. Участвовал в штатных проверках ракеты на технической и стартовой позициях, на лодке. Если вдруг выявлялись непрохождение какой-либо команды или неисправность в аппаратуре, он через короткое время отыскивал "бобик" и устранял его. Систему знал в совершенстве.
С достоинством представлял Владилен Петрович свою фирму на совещаниях и комиссиях. За два года испытаний я ни разу не видел Н.А.Пилюгина. В.П.Финогеев пользовался его полным доверием.
Но вернемся к проблеме старта ракеты с качающегося основания. Группа специалистов НИИ-49 предложила решение задачи. Ракета жестко связана с кораблем и меняет свое положение в пространстве вместе с ним. В предстартовое положение приводятся оси бортовых гироприборов, связанных с приборами навигационного комплекса лодки. При такой ориентации ракета стартует с лодки под углами, соответствующими мгновенным ее положениям в момент отрыва от пускового стола. Затем по сигналам датчиков гироприборов газовые рули выводят ракету в вертикальное положение, и свое дальнейшее движение на активном участке ракета выполняет по заложенной в аппаратуру программе. В качестве гироприборов были использованы существенно модернизированные гироскопы типа "Гировертикант" и "Гирогоризонт". Для управления дальностью полета был предложен гироинтегратор продольных ускорений с синхронным гироскопом. Разработанный ранее, этот прибор успешно прошел весь комплекс испытаний, в том числе и на ракете "Р-2", созданной в ОКБ-1.
Предложенный способ начальной ориентации ракеты был реализован тремя коллективами: по бортовым гироприборам – во главе с главным конструктором В.П.Арефьевым, по счетно-решающим корабельным приборам (преобразователю координат) – во главе с главным конструктором П.М.Зеленцовым, по приборам управления движением лодки – во главе с главным конструктором П.П.Коптяевым. Всей разработкой руководил главный конструктор В.Ф.Печурин. В этих работах на разных стадиях участвовали Ю.А.Щербаков, В.Л.Соколов, М.Цветков. А.Кунцевич и другие товарищи.
Впервые на борту ракеты была применена ампулъная батарея разработки Н.С.Лидоренко. Она не требовала никакого обслуживания и "задействовалась" практически мгновенно. Это был еще один элемент ракеты, определяющий степень ее боеготовности. За прошедшие годы коллектив, руководимый Николаем Степановичем, достиг огромных успехов в создании источников питания. Солнечные батареи, установленные на спутниках и космических кораблях – это плоды их трудов. Я встречался с Николаем Степановичем один раз, в 1962 году на Камчатке, на транспортных испытаниях следующей за "Р-11ФМ" ракеты. Оставил он самые приятные впечатления очень скромного общительного и приветливого человека.
Для снижения веса бортовой аппаратуры и более быстрого разгона гиромоторов впервые увеличили частоту с 500 до 1000 Гц, применив малогабаритный электромашинный преобразователь разработки Андроника Гевондовича Иосифьяна. С целью автоматического устранения "уходов нулей" автомата стабилизации также впервые была применена отрицательная обратная связь по углу поворота газовых рулей.
В общем, в результате внедрения всех новшеств ракета "Р- 11ФМ" заметно превзошла по своим возможностям ракету "Р-11" и в начале весны 1955 года была уже поставлена на летно-конструкторские испытания.
КАЧАЩИЙСЯ СТЕНД В КАПУСТИНОЙ ЯРУ