Колючие песчинки приклеились к разгоряченной щеке, защекотали в носу. Рассмеявшись, Олег набрал горсть песка, начал медленно пересыпать его из руки в руку. «Как в песочных часах, что подарил ему доктор, — мелкий, сыпучий, легкий». Доктор… Значит, ему надо вернуться обратно? Но он не хочет опять туда. Он хочет быть таким, каким есть сейчас, — здоровым, сильным, загорать, купаться… А как же мама? — вдруг кольнуло у сердца. Мама с ее любовью и бесконечным терпением к сыновьей болезни, с добрыми, мягкими руками. Да, надо возвращаться.
Он приподнялся на локтях, оглядел берег — вновь обретенный, чудный мир, давший ему силу над самим собой. И вдруг метрах в двухсот от себя увидел раковину. Точно такую же, как привез дядя Боря. И хотя Олег готов был поклясться, что еще минуту назад ее не было, он не удивился и этому — все правильно, она должна быть здесь, чтобы помочь ему вернуться обратно. Но не сейчас же, нет, он еще не надышался морем, солнцем…
Поплыл. Он и это умел здесь делать. Прикованный к постели, лишенный возможности двигаться, ходить, бегать, он довольно отчетливо представлял, как люди плавают. Беря в руки книги, по нескольку раз перечитывал те места, где герои учились ходить второй раз в жизни после долгой болезни или ранения. Маленьким, прочитав про Илью Муромца, попросил принести отвару «встань-травы». «Глупенький мой малышок, — сказала мать. — Это же сказка, и трава сказочная. Если бы такие травы на самом деле росли, ты здесь не лежал бы». Но Олег все равно не расставался с надеждой. Ради нее терпел боль, ради нее старался не замечать полные жалости глаза врача, сестер, которые делали ему бесконечные уколы.
Вдруг мелькнуло что-то темное. Олег, испугавшись, вынырнул и увидел, как недалеко от него выпрыгнуло из воды черное, мощное тело.
«Дельфины! — закричал он — Эге-ей!» Дельфины сразу же окружили мальчика. Тот вертелся в воде, трогал их упругие бока руками и смеялся от счастья.
Он вылез на песок, сел, посмотрел на лежащую рядом раковину. Нерешительно взял ее в руки. И тотчас стало темнеть, уплотняться пространство.
…«Сон кончился, — грустно подумал Олег, очнувшись в своей кровати с тем же тягостным чувством собственного бессилия. — Ведь это был только сон».
Он включил настольную лампу и вздрогнул, увидев на тыльной стороне ладони несколько прилипших песчинок.
— Ну, ты сам понимаешь, что сны Олегу стали сниться каждую ночь. Он мне их рассказывал. Там он все время бегал, плавал, играл с дельфинами. И представь, убедил себя парень, что может так и наяву. В общем, мечта его сбылась, и он сам вскоре поехал на море. Уже настоящее, а не то, что было создано воображением.
Я сидел с Борисом Георгиевичем на верхней палубе лихтеровоза. Когда-то мы вместе учились в мореходном училище, и о том, что у его сестры больной сын, я знал.
— Мой одноклассник, медик, занимается психолечением, конструирует различные приборы, которые сам и исполняет. Последнюю модель аппарата для лечения гипнозом я выклянчил у него, чтобы испытать на Олеге. Аппарат маленький, со спичечный коробок, и я спрятал его в раковину, которая для мальчика стала, ну, как бы своеобразным символом моря. Остальное было делом техники и воображения. Чтобы он сильнее поверил в свою мечту, я, пока он спал, осторожно прилеплял к его телу то песчинки, то рыбьи чешуйки. Конечно, все зависело от силы воли мальчика. Научиться ходить он мог только сам, с помощью специальных упражнений. Чтобы мышцы, зашевелившиеся в гипносне, смогли окрепнуть…
Борис Георгиевич вдруг оживился:
— Вон, смотри, Олег!
Я увидел, как худенький мальчик, опираясь на резную трость, прихрамывая, спускался к морю. В руке он держал раковину.
— Решил вернуть ее морю, чтобы нашел кто-нибудь другой и она помогла бы и ему исполнить заветную мечту, — негромко сказал Борис Георгиевич.
В эту минуту мальчик увидел нас и в знак приветствия высоко поднял над головой большую розовую раковину.