- Виелин, а сколько тебе на самом деле?
- Семьдесят два круга силы.*
- Ого!
- Ага. Я помню Грида молодым и весёлым, а Риская с Эрданом - живыми.
- Значит, ты и войну с Тормом помнишь?
- Да уж, такое захочешь - не забудешь. До неё всё было совсем иначе. Вот здесь, прямо от наших ворот, начиналось огромное озеро, Виелина. Его дальний берег выходил аж к Занорью, а на ближнем стоял лес Ровеньон. Это уже после войны началось форменное безобразие: обе стороны лишились своих предводителей, пошли ссоры и беспорядки, этлы Торма разделились на два недружественных дома, а дети Риская и вовсе передрались между собой и долго жили, кто во что горазд… Я в ту пору не принадлежал ни к одной из враждующих сторон, но мне постоянно доставалось то от одних, то от других. Поневоле пришлось выбирать, кого держаться.
- Так ты - этл?
- Был когда-то. А что тебя удивляет? Рискай ведь тоже был этлом. Сначала все были этлами. Рискай первый задумал научиться накапливать силу и сдерживать её потоки, он же начал опыты со смолкой. Цель-то изначально была хорошая: он стремился уравнять в силе уделы своих детей, чтобы между ними не возникало обид. Кто знал тогда, что это - тупик… Видишь, что стало с моим озером? Его нет, вода ушла в подземные пещеры, и с каждым кругом её всё труднее звать. Но всё же в хлябь у меня ещё зацветают тюльпаны. Они пока спят, но живы и ждут только знака, чтобы проснуться. Слышишь их дыхание под песком? Ты любишь тюльпаны, Джу?
- Не знаю, я их никогда не ела…
Виелин вздрогнул, словно внезапно проснулся, и сперва уставился на неё удивлённо и непонимающе, потом засмеялся, натянул на голову капюшон и сказал:
- Ах, девочка, ты меня с ума сведёшь.
И спрыгнул с борта корыта на мостовую.
- Виелин, - тут же заныла Джу, - Ты куда? Расскажи ещё про Риская! И про его детей. И про смолку. И про то, как ты был этлом…
- Не сегодня, Джу, не сейчас. Давай-ка пошевеливаться. Нас с тобой ждут три корзины грязного, а ведь всё это надо ещё и отполоскать…
Джу вернулась домой неправдоподобно чистая, вся пропахшая Виелиновым мыльным порошком. Зайдя в свою комнату, она ощутила там вчерашний компостный дух и из-за этого здорово расстроилась, но к ней заглянула Марисса и, поводив носом по сторонам, спросила:
- Ты чего у себя не проветришь? Открой окно, балда, из твоей конуры воняет на весь дом!
- А как? У меня же нет окна.
- Ну конечно есть! В силе смотри, чучело лесное! Эх, всему-то вас надо учить…
Потратив немного силы, Джу и впрямь обнаружила в стене окно и, распахнув его настежь, с удовольствием уселась на широкий подоконник. Из окна ей была видна часть улицы, ведущей к Пещере, и Джу увидела, как к дому по ней идёт Таллис с мохнатой белой зверюгой на плечах. “Так вот он какой, струм, - подумала Джу, - Надо срочно пойти поесть, пока эту гадость не притащили в кухню разделывать.”
Посидев на подоконнике ещё совсем немного, Джу бегом полетела в кухню - и застала там неожиданную картину: мёртвый струм валялся на полу, а Таллис стоял спиной к двери с крышкой в руках и лопал похлёбку половником прямо из котла. Чутьё на сей раз изменило стражу, и Джу некоторое время развлекалась, глядя, как он ест, сочно чавкая и урча от жадности, а потом слегка шаркнула по полу ногой. Таллис вздрогнул всем телом, но всё же опустил крышку на место почти без звука. Затем он обернулся и вопросительно уставился на Джу. Той пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы не заржать при виде его перепуганной, обляпанной похлёбкой физиономии.
- Ешь, охотник, я Виелину ябедничать не стану, - великодушно разрешила она, а потом смущённо добавила, - И я это… ну… то есть… Короче, ты извини, что я тебя тогда черпаком.
Из её путаной речи Таллис сделал довольно своеобразные выводы. Расставшись с половником, он наскоро вытер губы предплечьем и подошёл к Джу.
- И Старая Гадина посмел наказать тебя из-за такой ерунды? - воскликнул он, обнимая Джу за талию.
- Ты приходи ночью, если не передумал, - буркнула Джу, из последних сил сдерживая смех. Таллис прикоснулся губами к её вспыхнувшей щеке и спросил:
- Твоё приглашение действительно только по ночам?
- Не обязательно… А что?
- Тогда идём, - он легко подхватил Джу на руки и вынес из кухни.
Поставив Джу на пол в её комнатушке, Таллис живо стащил с лежанки тюфяк и скинул свой плащ. Джу впервые своими глазами увидела его возбуждённым, оценила размеры бедствия и тихонько ойкнула. Таллис, видимо, принял эти звуки за возглас восхищения. Бодро вытряхнув Джу из платья, он швырнул её на тюфяк, а сам взгромоздился сверху. Дальше уже было бесполезно пытаться возражать.
Позже, лёжа рядом с задремавшим на её тюфяке Таллисом, Джу думала: “И чего я, спрашивается, его боялась? Дура была. А Мари очередной раз оказалась права, ракша барахла не держит. Вот только уж очень он здоровенный, весь тюфяк занял.” А Таллис, действительно, разлёгся в позе звезды, предоставив Джу либо морозить зад на полу, либо лежать на краешке тюфяка, съёжившись креветкой у него под боком. “Какого Ящера, - подумала Джу, помучившись немного и так, и эдак, - Растопырился тут… Пришёл - давай, работай, спать будешь где-нибудь в другом месте. А ну, подъём!” И она принялась настойчиво ласкать его и нежно тормошить. Таллис едва слышно шепнул сквозь сон:
- Кера…
- Не угадал, - ответила Джу и легонечко пощекотала его под животом. Он мурлыкнул, как огромный кот, и снова перевалился на грудь, сгребая её под себя.
Во второй раз Джу была уже настороже и принялась расчищать себе место заранее, не дожидаясь, пока Таллис заснёт. Постукавшись немного о её локти и колени, он с протяжным вздохом улёгся рядом, прямо на полу, и сонно пробормотал: “В следующий раз пойдём ко мне. У тебя тесновато. И жёстко.”
Проснулись они только на следующее утро, причём неожиданно поздно. Око уже во всю заливало светом сад. На пороге в позе ожидания неподвижно сидел Виелин.
- Тебе чего? - рыкнул на него Таллис.
- Госпожа Ровена желает как можно скорее видеть тебя в своих покоях, - спокойно сообщил Виелин.
- Ну что же… Надо так надо, - сказал Таллис, бодро вскочив с пола и завернувшись в свой плащ, - Пока, малышка, до вечера.
И Таллис убежал, а Виелин остался сидеть в дверях.
- Ну Виелин, ты чего? - вяло поинтересовалась Джу, - Меня же, вроде, ракша не звала…
- Ракша - не звала, - охотно согласился Виелин, - Зато ведро и швабра тоскуют по тебе с самого утра.
Ближе к вечеру Джу заглянула в мастерятник. Марисса в одиночестве зевала за пяльцами, покрывая сложным узором подол плаща ракши.
- А где Шан? - с порога спросила Джу.
- Не знаю, ускакал куда-то…
- Ну и слава силе. Слушай, Мари, можешь одолжить мне своё голубое платье? Ну то, с глубоким вырезом, прозрачненькое такое?
Марисса с улыбкой похлопала по циновке рядом с собой.
- Садись, Гадёнышек. Как тебе понравился наш Принц?
- Да нормально.
- Ну вот, я же говорила! А ты: не хочу, не буду… Желаешь заманить его к себе ещё разок?
- Не-а.
- Ну конечно, а платье выпрашиваешь, чтобы было в чём Виелину глазки строить. Так я тебе и поверила.
- Ничего ты не понимаешь. Таллис сам пригласил меня на ночь! Дашь платье или нет?
- Так уж и быть. Но только не сегодня, а завтра, ладно? И знаешь, ещё что? Когда пойдёшь к Таллису, прихвати с собой какой-нибудь еды. Он оценит, он у нас молодец насчёт пожрать.
На следующий день Виелин разбудил их около полудня. Остановившись на пороге комнаты Таллиса, он тихонько постучал ногтем о перегородку и скучным голосом позвал:
- Господин?
Таллис поднял голову и смерил пришедшего недобрым взглядом. Ещё нежившаяся в полудрёме Джу с лёгкой завистью отметила эту удивительную способность стража: он всегда просыпался быстро и полностью. Виелин же, убедившись, что его слышат, продолжил: