- Не неправильный, а редкий. Ты - дарительница.
- Угу. То есть такой особо одарённый ракшас, которому на роду написано следить, чтобы в доме все были сыты, здоровы и не заросли грязью. А в свободное от всего этого время мне будет можно немного пополивать цветочки.
- Ну, почти так, - улыбнулся ей Виелин. - Ты забыла сказать, что в качестве награды за работу даритель обычно имеет долгие беседы с ракшем на тему перерасхода силы.
- Да уж, завидное положение…
- А ты что, предпочла бы родиться стражем? Или может, тебя манит поросятник?
- Пожалуй, нет. Кстати, ты знаешь, Аша, оказывается, довольно близко знакома с Дэлией.
- Ну да. Дэлия учит её сражаться. Аша намерена однажды вызвать Таллиса на поединок и убить его.
- И никогда этого не достигнет, она ведь из низших. Верно?
- Верно. Аше никогда не достичь уровня Таллиса. Но всё же она имеет задатки стража, иначе Дэлия не взялась бы её учить.
- Вот только для чего?
- Тренировки развивают Ашу и придают её жизни смысл.
- Как грустно… Снова получается, что всё предрешено, и никто из нас не достигнет того, о чём мечтает. Хотя, постой! А как же наш мастер? Он ведь из низших, и даже рождённый в лесу!
- Я тебе уже говорил, что наш мастер - странное существо. Он мало того, что рождённый в лесу, его ещё и воспитали фраглы. Он жил в доме фрагловой ведьмы, а с ракшасьими детьми виделся только во время их перекочёвок. Приёмная мать научила его фрагловой предметной магии, а отец - разным охотничьим штучкам. В Ровеньон Шан пришёл уже взрослым, причём добрался сюда пешком. Его обереги уже тогда были настолько сильны, что позволили ему сохранить истинный облик и не истечь силой. Это был не какой-нибудь лынель, а опытный мастер, пришедший предложить городу свои услуги. И ракша его приняла. Сейчас он один приносит городу больше силы, чем десяток хороших лынелей. Ракша его ценит и бережёт. Казалось бы, чего ещё можно желать? Но у меня есть основания думать, что Шан метит гораздо выше. Напрасно Таллис унизил его, выпоров плетью при всех: самолюбие у нашего мастера куда чувствительнее шкуры. Мне кажется, он намерен теперь не просто занять место Таллиса возле ракши, а хочет стать ракшем сам. Для удела это будет большая беда.
- Почему? Какая разница, кто будет ракшем, Ровена или Шан?
- Ровена, конечно, капризна, вспыльчива и самолюбива, как избалованное дитя. Но она - чистая этла, а значит, умеет дарить. Ей нечасто этого хочется, но она - может, а Шандор - нет.
- А если ему показать, как это делать? Вдруг он научится?
- А если фрагла скинуть со скалы? Вдруг он полетит?
Джу сперва хихикнула, а потом снова вздохнула.
- Значит, Дэлия не так уж и неправа. Всё предрешено, брыкаться нет смысла, и выхода нет.
- И что же ты намерена делать с этим знанием, юная Джу?
Она пожала плечами.
- Жить дальше, и по возможности получать от этого удовольствие, как советует один старый хитрец.
Виелин улыбнулся, уверенным, гибким движением поднялся с пола и сказал:
- Ну что же, старый хитрец рад это слышать. Но помни, что маковая роса в число разрешённых удовольствий не входит.
- Эй! Мраку можно, а мне нельзя? - возмутилась Джу.
- Мрак - всего лишь смоловар, а ты - ученица дарителя. Согласись, что с тебя спрос побольше. Ладно, Джу, мне пора. Дела зовут. А ты сегодня отдохни как следует, завтра же - добро пожаловать в гнилушник. Ваше с Мраком наказание пока не отменялось.
И, аккуратно расправив на себе плащ, Виелин пошёл к выходу. “Ну вот, - подумала Джу, глядя ему вслед, - Только что изображал тут из себя умирающего, а как только услышал всё, что хотел, вскочил и умчался, как конь. Ну и как вообще понять, когда он притворяется, а когда - нет?”
Спустя седьмицу разгневанная Аша заявилась к Виелину и потребовала немедленно убрать с её рабочего места двух мерзопакостных жуликов и лентяев, которые, прикидываясь криворукими тупицами, назло ей всё делают не так. “Жулики” в это время томились под окном кухни, стараясь не ржать в голос, и с надеждой ожидали решения: им стоило немалых усилий уговорить Ашу на этот спектакль. Виелин сперва поворчал для приличия, а потом заявил, что раз Аша с Мраком неспособны научить молодёжь ничему, кроме глупостей, то пусть разбираются с распределением работ сами, как хотят, он же немедленно забирает от них Джу обратно в дом.
Пожав на прощание руки Аше и Мраку, Джу завернула свои пожитки в одеяло и, закинув узел за спину, отправилась обратно, в свою комнатушку. Какой же просторной и светлой показалась она ей теперь!
Больше Виелин не гонял Джу по поверхам с метлой и кувшином, зато стал регулярно звать её с собой в кухню. Там он старательно и терпеливо показывал Джу, как вымесить тесто, сварить похлёбку, запечь мясо… Джу искренне старалась во всём следовать его указаниям, однако тесто у неё отказывалось подниматься, каша - пригорала, похлёбка - сбегала, а сочные кусочки струмятины упорно не прожаривались либо превращались в жёсткие, сухие, совершенно несъедобные “подошвочки”.
- Нет, я никогда этому не научусь! - воскликнула однажды Джу, проигрывая очередное сражение с кашей, - Послушай, Виелин, а даритель обязательно должен уметь вкусно готовить?
- Не обязательно, - ответил он, продолжая спокойно вымешивать тесто для блинов, - Лично мне это нравится, но на самом деле далеко не в каждом доме есть кухня.
- А как же тогда? - удивилась Джу, - Что они все едят?
- О, не переживай. На самом деле, всю эту компанию можно кормить хоть соломой, а можно и вовсе не кормить. Будут питаться радостью, как сияющие боги, - и, встретив недоуменный взгляд Джу, он пояснил, - Голубка, это же дети силы, за счёт неё они и живут. Вот к кормлению лынелей следует подходить куда серьёзнее: во время очищения они активно растут, так что в их рационе должно быть много белка. Так же надо следить за содержанием в корме витаминов и минеральных веществ. И конечно, не забывать о подкормках, смягчающих действие смолки. Вот там, над дверью, висит таблица, которой ты будешь пользоваться при составлении кормосмесей.
- Ой, а я думала, это просто для красоты… Ну Виелин! Ты серьёзно или опять прикалываешься?
(У Джу ещё свеж был в памяти день, когда Виелин заставил её таращиться на какую-то закорючку, утверждая, что это - особый магический знак, служащий для развития ума учеников и появляющийся не чаще раза в стокружие. Позже пришла Марисса, и выяснилось, что таинственный знак - всего лишь её неудачная попытка изобразить углём на стене козла. )
- Подойди поближе, посмотри сама.
- Не могу, у меня каша подгорает!
- Душа моя, сними котёл с огня и накрой его крышкой. Всё, что могло произойти с твоей кашей, уже произошло, остальное - во власти силы.
Джу послушалась и с удивлением обнаружила, что яркая картинка, действительно, является таблицей рационов для лынелей разных возрастов и кондиции. Внизу мелкими буковками было подписано, какой ингридиент каким цветом обозначен.
На обратном пути к котлу Джу стащила у Виелина первый готовый блин и, засунув его в рот, мечтательно промычала:
- М… вкуснота… Видит сила, Виелин, будь ты помоложе и не такой насмешник, я бы предложила тебе себя в жёны.
- Будь я помоложе и не такой насмешник, я, пожалуй, был бы польщён.
- А сейчас? - несколько обиженно спросила Джу.
- Сейчас я уже знаю, чего стоит любовь юных дев. Она исчезает, как только закончатся блинчики, - и Виелин надолго замер в задумчивости.
-Уй, горит! - закричала Джу, почуяв подозрительный дымок с его сковороды, - Да Виелин же! У тебя горит!
- Ах, да, - вяло отозвался он. Потом снял с огня сковородку, отодрал от неё пригорелый блин и, держа его двумя пальцами перед собой, вышел из кухни.