- Тогда реши, что делать с Таллисом.
- О, Виелин… Ты опять?
- Прошло уже четырнадцать кругов силы с тех пор, как Таллис достиг зрелости и полтора из них он околачивается в твоей спальне. Это достаточный срок, чтобы можно было судить о качестве его потомства.
- Оно весьма высокое: всё это время у нас почти нет отбраковки при осмотрах детей, и отход лынелей невелик.
- Не спорю, здоровье у них отменное. Но разве ты не видишь, что происходит? Все дети Таллиса имеют задатки стража! Ещё круг, два - и старших лынелей придётся забить на смолку, а из оставшегося стада вскоре почти невозможно будет выудить ни мастера, ни воспреемника. Сейчас у нас, слава силе, появилась дарительница, но ради неё пришлось пожертвовать Керой. Где взять воспреемника, случись что с Нарьёй? А ведь она немолода.
- В крайнем случае - купим.
- Где взять силу? Чтобы что-то купить, придётся сперва что-то продать.
Ровена недовольно нахмурилась.
- Послушай, Виелин, хватит темнить. Говори прямо: чего ты от меня хочешь?
- Я думаю, тебе пора расстаться с Таллисом.
- Я не собираюсь продавать отличного стража только из-за твоей ревности.
- При чём здесь ревность? Ровена, тебе нужен муж чистой крови. Ты не думала о том, чтобы выйти за Элла? Дела в Эллагре сейчас не таковы, чтобы он стал привередничать.
- Элл мне противен.
- А что ты скажешь о Мелгаре?
- Толстый изворотливый гад.
Виелин тяжко вздохнул.
- Я понял. А ты собираешься в этот раз посетить турнир в Кангарре?
- Да, конечно. Я намерена взять с собой Дэлию, а то она, бедняжка, совсем одичала на пустоши. Пусть развеется, поучаствует в поединках. К тому же Канг к ней неравнодушен…
- И как только вы с ней выйдете за стены, Таллис с Шандором вцепятся друг другу в глотки. Если победит Тал, мы лишимся лучшего мастера на пустоши, в случае же победы Шандора тебе, возможно, некуда будет возвращаться. Кстати, напрасно ты пускаешь его к себе в постель.
- Почему? Он меня забавляет. А если вдруг выяснится, что он сумел избавиться от своего недостатка…
- Скорее всего, от него родится хилый ребёнок, и репродуктивный цикл будет потрачен зря. Шан - низший, рождённый в лесу, этого не исправить никакими амулетами.
- Хм… Возможно, ты прав. Но на турнир я бы предпочла взять Дэлию. У неё больше шансов на победу.
- Дэлия ждёт ребёнка. Рисковать сейчас её здоровьем и жизнью недопустимо. А вот Таллису совсем не повредит смена обстановки. Пусть докажет, что годен на что-нибудь, кроме как жрать и спать с моей дочерью. Джулекка слишком хороша для него: нынче дарители рождаются редко. Ей тоже нужен чистый партнёр.
- Джу ведь, если я не ошибаюсь, дочь Дэлии?
- Да.
- Мне порой кажется, что ты свою Дэлию всегда любил больше, чем меня.
- Ах, Ровена, зачем ты меня мучаешь? - горько проговорил Виелин. - Ты ведь знаешь сама, что стала последней радостью моего сердца. Я и теперь тебя люблю. А Дэлия… Она даёт мне ровно то, чего от тебя я и в лучшие времена ждать не смел: доверие и преданность.
- Ну что ты, не надо так расстраиваться, - тут же ласково сказала Ровена, притягивая его к себе, - Иди сюда, приляг со мной рядом.
- Не надо бы нам так делать, - ответил он, но подчинился её рукам.
- Ты плохо выглядишь в последнее время. У тебя ничего не болит?
- Болит? Нет, - шепнул Виелин, опуская ей голову на плечо, - Болит то, что хочет жить. Я же просто теряю силу. Моё время на исходе.
- Ты всегда так говоришь, когда хочешь принудить меня к решениям, которые мне не по нраву. А сам ещё всех нас переживёшь.
- Нет, Ровена, нет. Я знаю, что мне уже не увидеть парусов лынелей в порту. Я не могу больше приказывать тебе, но смиренно прошу: хотя бы выслушай меня. Пожалуй, я надоедаю тебе советами в последний раз. Избавься от Шандора, он опасен. Но сделать это надо так, чтобы он не достался другим. Что касается Таллиса, он отличный страж. Его следует использовать по назначению, пусть сражается. А в доме нужен мужчина чистой крови. Когда-то я выбрал тебя не за красивую задницу, и даже не за то, что ты этла. Мне показалось, что у тебя есть кое-что в голове. Надеюсь, я в тебе не ошибся, и ты поступишь, как надо. Это всё. Дальше думай сама.
И, поднявшись, Виелин тяжело зашагал прочь. Впервые за долгое время он не обернулся, чтобы поклониться в дверях.
========== Нарья ==========
Пять седьмиц промелькнули незаметно. Сушь превратила улицы в раскалённые жаровни, вся жизнь переместилась в дом.
После неприятной встречи в саду ракша держалась с Таллисом подчёркнуто холодно, хоть и требовала, чтобы он проводил ночи в её покоях. На Джулекку же она больше не обращала ни малейшего внимания. Таллис по-прежнему заглядывал к Джу по вечерам, но теперь они были осторожны: ближе к полуночи Джу неизменно выпроваживала его, не позволяя расслабляться и засыпать. Виелин больше не появлялся вестником утра у них на пороге.
Виелин вообще теперь редко где-либо появлялся. Все дни напролёт он проводил в саду, а заботы по поддержанию дома в порядке свалились на плечи его ученицы. Сперва Джу за это на него сердилась, затем привыкла, и под конец ей даже стало казаться, что в одиночку она управляется с нехитрым хозяйством дома намного проще и быстрее. Если Виелина внезапно посещало желание ей помочь, он умудрялся вокруг любого пустяка создать такой ворох бесполезной суеты, что Джу невольно приходила в ярость. Дождавшись, когда старик, наконец, уберется обратно в свой сад, она всякий раз вздыхала с облегчением, но вместе с тем чувствовала на душе и какую-то смутную неловкость. Всё же именно после её лечения в Колодце силы Виелин заметно сдал. Он похудел, осунулся, сделался вял, рассеян и забывчив, и, заглянув среди дня к нему с каком-нибудь важным вопросом, Джу нередко заставала его спящим в траве.
Сад между тем изменился, стал прозрачнее и заметно суше. Три старые красивые муррайи засохли, их остовы густо заплело цветущим вьюнком. Тамариксы и ракитник, наоборот, сильно разрослись. Прозрачные заросли радовали глаз, но почти не давали тени. Зато ручей спрятался за высокой стеной тростника, а над ракшиным камнем раскинула тонкие серебристые листочки дикая маслина. В траве по ночам громко стрекотали сверчки.
Как-то поздним вечером Джу с Таллисом сидели на краю жилого поверха, свесив ноги в сад. Давно было пора попрощаться, но они всё оттягивали момент расставания и просто, обнявшись, слушали сверчков. Наконец, Таллис зевнул и грустно сказал:
- Жаль, что мне нельзя остаться с тобой…
- Ты это брось, - забеспокоилась Джу, - Ракша рассердится.
- Да не нужен я ей. Так просто, из вредности требует, чтобы я каждую ночь подпирал хребтом порог. А постель ей теперь греет зараза Шан.
- И ты это спокойно терпишь?
- Приходится. Ровена мне запретила трогать гада, а то я бы с ним поговорил. Ну да ладно, успею. Или, может, уже нет… Вот оторвут мне в Кангарре башку…
Джу тут же пихнула его кулаком в бок.
- Эй! Это ещё что за настроение? Ну-ка поднимайся, вали отсюда спать, и не вздумай больше такое говорить! Ты всех там порвешь на тряпки и вернёшься живым и здоровым. Понял?
- Да, - сказал Таллис и потерся щекой об её щёку, - Раз ты так говоришь, значит, так всё и будет.
И он ушел наверх, к ракше, а Джу, возвращаясь к себе, подумала, что в последнее время она, увлёкшись своими делами, совсем перестала следить за происходящим в доме. “Пожалуй, пора наведаться в мастерятник, - размышляла Джу, укладываясь на кушетку, - Мари точно знает, что у нас нынче за погода на небесах.”