Сперва Виелин кистью наметил на щеках, спине и плечах мальчика причудливый узор из переплетённых колючих ветвей. Джу стало немножечко грустно: в раскраске тот сразу же начал выглядеть старше и жёстче. Потом пришел черёд игл. Во время всей долгой и довольно болезненной процедуры нанесения татуировок бедняга Садж вёл себя на диво спокойно: не ныл, не вертелся, сидел себе, нахохлившись, да изредка тихонечко вздыхал. А когда по знаку Виелина Джу принесла ему из кухни чашку с засахаренными фруктами, и вовсе отвлёкся и заметно повеселел. После Джу снова вымыла Саджа в источнике, очищая от избытков краски и заживляя повреждённую кожу. На берегу он с сожалением заглянул в пустую чашку и шепнул Джу:
- А ещё есть?
Но тут госпожа Раффа громко позвала:
- Саджан! Иди скорее сюда, покажись маме!
И он, раздражённо поджав губы, пошёл к взрослым, наблюдавшим за происходящим на полянке из прозрачной тени тамариксов.
Громкая, яркая, Раффа устроилась в центре компании, словно была здесь хозяйкой. Одной рукой она нежно обнимала за шею Шандора, на коленях которого, собственно, и помещалась, в другой у неё был здоровенный кусок пирога. Крошки то и дело сыпались на волосы сидящей рядом Ровены, но та почему-то не обращала на это обстоятельство никакого внимания. Может, потому, что с другой стороны ей сейчас улыбался симпатичный господин Ланс? Чуть поодаль от Раффы и Шандора на травке возле входной двери расположился Таллис со своим гаремом. Одна из кангаррских красоток, усевшись на лежащего стража верхом, разминала ему спину, вторая водила гребнем по его волосам, оставшиеся две просто валялись рядом, угощаясь чаем и плюшками.
- По-моему, великолепно, - заявила Раффа, внимательно осмотрев Саджа со всех сторон. - Теперь мне не терпится поскорее узнать, как будет выглядеть мой.
- Шан, - позвала Ровена.
Думая, что может чем-то ей услужить, мастер поднялся с травы.
- Нет-нет, - ласково промурлыкала ракша, - Не ко мне, к Виелину.
Всё ещё не понимая, в чём дело, Шандор направился к ручью. На ходу он деловито осматривал разложенный по простыне инструмент, разыскивая поломку.
- Ну вот, а ты говорила: строптивый, - сказала Раффа Ровене, - Надеюсь, Виелин не слишком сильно попортит ему лицо.
Тут-то до Шандора дошло, что именно происходит и зачем его отправили к ручью. Стремительно, как умел только он, мастер метнулся было к выходу из дома, но Таллис вовремя заметил его манёвр и в тот же миг стряхнул с себя девушек, словно волк - неразумных щенят. Спокойный, обманчиво расслабленный, страж возник в дверном проёме и загородил его собой. Шан вовсе не был трусом, он попытался прорваться. Со стороны всё выглядело так, словно мастер с размаху налетел на скалу. Таллис поймал ладонью нацеленный ему в челюсть удар, потом чуть развернулся, дёрнул противника за руку к себе, одновременно выламывая ему запястье - и Шан наскочил животом на аккуратно подставленный стражем локоть. Дальше его можно было уже не держать.
- Ах, Ровена! - вскричала Раффа, - Ты только посмотри, что наделал твой безмозглый носорог!
- Причём тут я, - нахально заявил Таллис, - Он сам в меня врезался.
- Всё в порядке, Тал, - равнодушно обронила Ровена, - Веди его к источнику.
Таллис ухватил своего пленника за волосы и потащил к ручью. До этого сидевший на камне и тихо наблюдавший за происходящим Виелин со вздохом поднялся и начал забивать в землю какие-то колышки.
Прежде чем распорядиться начать мыть Шана, Ровена с Раффой внимательно его осмотрели.
- Вот видишь, - возмутилась Раффа, - Тал вывихнул ему запястье!
- Ах, не волнуйся, дорогая, - нежно проворковала в ответ Ровена, - Если сухожилие не пострадало, всё заживёт через пару дней. А вот колечко надо бы снять, чтобы не врезалось в палец, когда рука отечёт…
И, стянув с пальца Шана простое стальное кольцо, ракша бросила его к себе в карман.
Наблюдать за работой Виелина во второй раз желающих не нашлось, небожители полным составом поднялись в небеса. Ровена с Раффой и господин Ланс затеяли учить Саджика играть в маджонг, а Лансовы сестрички всей стаей отправились в купальню. У источника остались только участники обряда да Джу с Таллисом в качестве помощников.
Таллис сам полез в источник мыть Шана. Занимался он этим долго, азартно и с несомненным удовольствием: старательно макал беднягу под воду с головой и удерживал там, пока тот не начинал пускать пузыри, тыкал его носом в дно, наступал под водой на руки и ноги, якобы случайно пихал куда ни попадя коленями… Наконец, Виелин потерял терпение.
- Господин, боюсь, что если ты утопишь или покалечишь покупку нашей гостьи, ракша будет более чем недовольна. А уж как будет недовольна госпожа Раффа…
Таллис пожал плечами и выволок Шана на берег. На лодыжки и запястья Шана надели ременные петли, уложили его ничком на землю и привязали к вбитым Виелином колышкам, растянув между ними, словно приготовленную к мездрению шкуру. После этого Таллис напоследок ещё разок наступил ему на руку, небрежно помахал Виелину, шлёпнул Джу по заднице и ушёл.
- Ну наконец-то, убрался, - проворчал Виелин, усаживаясь поудобнее на камень, - Джу, душа моя, сделай милость, возьми ведёрко и приведи этого несчастного в порядок, чтобы я мог начать работать. Да, и знаешь что, дай ему, пожалуй, капель пять маковой росы. Так будет спокойнее. Ни к чему, чтобы госпожа Раффа решила, будто мы тут нарочно над ним издеваемся.
Шандор был далеко не так терпелив, как малыш Садж. Пока не подействовала роса, он ёрзал, дёргался и стонал, мешая Виелину, да и после, когда угомонился, возни с ним оказалось предостаточно. Глядя на огромные сложенные птичьи крылья, которые Виелин наметил на его спине, Джу вздыхала и думала, что, похоже, она останется сегодня без обеда.
- Слушай, Виелин, а обязательно вырисовывать все эти перья? Зачем? И почему Саджика ты разукрасил гораздо меньше?
- Эти узоры нужны для того, чтобы зов прежнего источника силы не помешал прикрепиться к новому. Юного Саджана с самого рождения готовили к продаже, а значит, почти не позволяли ему контактировать с силой Тикуаны. Это несложно, когда источник так слаб. Шандор же постоянно работал с потоками силы и из Ровеньонского ручья, и из Колодца. Теперь эти связи приходится закрывать.
Джу сочувственно вздохнула и погладила притихшего мастера по волосам.
- Может, на новом месте ему будет лучше?
- Вряд ли. Любовники Раффы обычно долго не живут. Если бы у него хоть руки остались целы, он, возможно, сумел бы что-нибудь для себя сделать, а так… Раффа его уморит раньше, чем он сумеет срастить порванное сухожилие. Знаешь что? Сгоняй-ка ты, душа моя, в кухню, принеси мне пирожка. И этому пернатому тоже. Себя ты, я полагаю, и без моей просьбы не обидишь?
Так как госпожа Раффа собиралась отбыть из Ровеньона ещё до рассвета, в этот день дом затих довольно рано. К закату сурф с парусом цветов Тикуаны уже стоял у причала, готовый отправиться в путь, но до поры пристёгнутый прочным ремнём к кольцу. Шана тоже приготовили к перевозке: надев на запястья надёжные стальные браслеты, приковали за дверью. Из окна своей комнаты, Джу могла видеть, как он там стоит, облокотившись грудью на стену дома, голый, чумазый (второй раз мыть его полагалось уже в новом источнике силы, в Тикуане), похожий на большую ночную птицу, попавшую в силок. Кольца, к которым крепились его браслеты, были вбиты в карниз под окнами второго поверха, и короткие цепи не позволяли ему ни сесть, ни лечь, ни даже просто опустить руки. Джу хотела было спуститься к нему, но оказалось, что не она одна желает лично проститься с мастером.