- Ты узнала всё, что хотела? - нетерпеливо спросил Шандор, - Отдавай амулет.
- А мои три вопроса?
- Поторопись, красавица, моё терпение трещит по швам.
- Кто такой Виелин?
Шандор вздрогнул и уставился на Джу с опасливым интересом, а потом ответил:
- Тот, кто делает наш дом уютным, чистым и живым. Большего не спрашивай: старый лис не любит, когда суют нос в его дела.
- Ну ладно, - покладисто кивнула Джу, - Тогда расскажи мне, куда ведут туннели за мостом в Пещере Церемоний.
- Ну у тебя и вопросики… Этого, пожалуй, толком не знает никто. Они всё время меняют направление, так что если сила не захочет, ты никогда там ничего не найдёшь.
“Темнишь, мастер, - подумала Джу, - Вы с Мариссой, похоже, шныряете там, как у себя дома, и всякий раз находите именно то, что вам надо.” А вслух спросила:
- А если сила будет не против? Что там вообще есть, кроме Колодца?
- Компостная куча. Думаю, при такой прыти ты скоро с ней познакомишься. А ещё в туннелях живут всякие симпатичные твари, которых Таллис убивает и приносит на кухню для разделки на мясо. Некоторые из них при жизни совсем не безобидны, но в котле - вполне ничего.
- Чем же они там питаются? - удивлённо воскликнула Джу.
Шандор показал зубы в злорадной усмешке:
- Излишне любопытным дурачьём. Это был третий вопрос. Отдавай амулет.
И он решительно шагнул к Джу. Та отпрыгнула и заорала:
- Э, вот не надо ко мне подходить! Я положу на мостовую! Отойду подальше - тогда и заберёшь!
-Ладно-ладно. Только давай поскорее.
Джу выплюнула ящерку на ладонь, ещё раз полюбовалась игрой света в чешуйках и с сожалением положила её на землю. Стоило Джу отойти, Шандор одним стремительным прыжком подскочил к месту, где она только что стояла. Он протянулся к амулету, но прежде, чем схватить его, брезгливо скривил губы и обернул руку полой плаща.
Утро наступило гораздо раньше, чем хотелось бы Джу. Ей показалось, что только она вернулась в свою комнатёнку и упала на тюфяк, как над ухом тут же раздалось тихое покашливание. Джу с трудом разлепила глаза. За порогом было совсем светло. Ласковые лучи Ока отражались в росинках на листьях деревьев. А на пороге, на фоне голубого рассветного неба и нежно-зелёного сада, чёрной тенью маячил Виелин.
- Пора, юная Джу, пора, - сказал он, - Лынели уходят. Если ты поспешишь, то, возможно, успеешь попрощаться со своими лесными друзьями прежде, чем они отправятся в путь.
Не сказать, чтобы Джу сильно соскучилась по ватаге, с которой ещё недавно проводила большую часть своей жизни, но почему-то у неё вдруг защипало в носу. Она подскочила с постели, бегом кинулась к пристани, и всё-таки опоздала. Лагерь из разноцветных навесиков исчез, оставив после себя лишь рассыпанный по пристани мусор, и от причала уже отваливали, набирая ход, последние яркие, полосатые паруса. Теперь они держат путь на морское побережье, чтобы переждать там сушь, а потом, с первыми каплями дождя, не торопясь двинутся через цветущую степь обратно, в Торм… Глядя им в след, Джу вдруг ясно ощутила, что это прекрасное время беззаботных скитаний закончилось для неё навсегда. Не будет больше ни лихих гонок под парусом, ни ночных посиделок вокруг туши только что убитого оленя, ни сплетен и страшных историй, рассказанных шёпотом на ушко, ни жадной, торопливой любви в камышах… Что же она получила взамен? Обернувшись к дому, Джу сразу наткнулась взглядом на Виелина, любезно протягивающего ей метлу.
Задачей Джу было сметать в кучи оставленные лынелями объедки и помёт, а Виелин совком собирал всё это добро в большой бак. Высоко поднявшееся Око свирепо жгло кожу даже сквозь плащ, а бессонная ночь то и дело напоминала о себе ленивой тяжестью во всём теле. Уже который раз Джу ловила себя на том, что, провалившись в зыбкую дрёму, скребёт метлой по одному и тому же месту. Просыпалась она только тогда, когда ноги вдруг подкашивались. Клюнув лбом в черенок метлы, Джу всякий раз подскакивала и с трудом выныривала из сна в неприятную явь.
- Ну что, - ехидно поинтересовался Виелин после её очередного пробуждения в полёте, - Второе правило охотника в действии? Лучше переесть, чем недоспать?
Джу только вздохнула в ответ. Легко ему издеваться, сам-то бодр и свеж, как огурец!
- А какое первое правило охотника? - поинтересовалась она на всякий случай.
- Бди! - охотно пояснил Виелин. Джу вяло улыбнулась в ответ.
-Да, кстати, - добавил он, - не забудь сегодня вечером зайти в мастерятник и забрать у Шандора свои башмачки.
- Мастерятник?
- Я думал, Мари тебе уже рассказала. У нас так в шутку называют большую мастерскую. Там в любое время дня и ночи можно застать кого-нибудь из наших мастеров. Шандор иногда даже спит там.
- Марисса говорила мне только про поросятник. А есть ещё какие-нибудь такие названия?
- Да, конечно. Например, поверх ракши наши шутники прозвали небом. А дом, где тренируются и проводят большую часть свободного времени стражи - караулка.
- Забавно. У твоей кухни тоже есть шуточное название?
- Ну, если тебе интересно… Гадюшник, душа моя. И ты временно являешься его обитателем. Довольна?
- То есть, я - гадина? - захлопала глазами Джу.
- Нечего примазываться к моему титулу, Старая гадина - это я. Ты пока всего лишь Гадёныш. И не надо пыхтеть, как ёжик, это не мои выдумки, а народное творчество. Так что не забудь сегодня сползать в мастерятник, а то небожители уже начинают ворчать, что Старая гадина не исполняет своих обязанностей.
Джу сразу погрустнела и осторожно спросила:
- Виелин, а ты не мог бы сходить в мастерятник вместе со мной?
- Ну вот, - удивился он, - Я-то думал, ты обрадуешься возможности полюбезничать с Медовым красавчиком наедине. Все наши барышни просто без ума от него. Не бойся, Шан с непривычки может показаться странным, но вообще-то он безобиден, как бабочка.
- Л-ладно, я попытаюсь, - с трудом выдавила из себя Джу. Любезничать наедине с мастером Шаном ей совершенно не хотелось, но почему-то ещё меньше хотелось выглядеть трусихой в глазах Виелина.
Перед тем, как войти в мастерятник, Джу остановилась у порога и беззвучно заглянула внутрь. Шандор стоял спиной ко входу за ткацким станом и творил на нём что-то жизнерадостно-полосатое. Наблюдая за его ловкими, точными движениями и слушая, как он негромко мурлычет песенку себе под нос, Джу даже слегка засомневалась: неужели именно он, этот симпатичный парень, так напугал её прошлой ночью? Как такой вообще оказался в ракшасьем доме, как сумел выжить в лесу? “Раз сумел, да ещё и здесь стоит - значит, кусачая он бабочка, - строго напомнила сама себе Джу, - И наверняка ядовитая.”
А между тем Шандор её заметил. Не оборачиваясь и не прерывая работы, он совсем по-дружески бросил ей: “Привет, Джу. Заходи, не стой в дверях. Ты ведь за башмаками? Я через миг освобожусь.”
Джу шагнула через порог и огляделась. Мастерятник был весьма вместителен и полон интересных вещей. Чего здесь только не было! Второй ткацкий стан, мотки разноцветных ниток и верёвок, стальная проволока и тонкая золотая канитель, кусочки самых разных камней… Если тряпьё и нитки не очень интересовали Джу, то стол, на котором недавно возились с камнем, тянул её к себе, как намазанный мёдом кусок манит муху. Там в художественном беспорядке валялись кусочки какого-то синего камня: и целые, пока ещё блёклые и невзрачные, и разрезанные на плашки, удивляющие яркой, небесной синевой с золотыми прожилками на полированных поверхностях… А в тисках была зажата маленькая фигурка дельфина. Джу сразу узнала в работе ту же руку, что делала ящерку: дельфинчик казался не вырезанным из камня, а выросшим из него и потом просто освобождённым умелым резчиком от всего лишнего. А ещё - он прямо-таки просился в руки. Освободив его из тисков, Джу поднесла фигурку к глазам.