- Очень даже забавно! -сказал ученый с иронией, оставшейся незамеченной. Вы могли бы описать мне его? Когда вы увидели незнакомца, при каких обстоятельствах?
Хозяин засунул руки в карманы и стал раскачиваться с пяток на носки. Он обводил свою аудиторию многозначительным взглядом, как человек, собирающийся сообщить важные сведения, но не сразу, а когда ему заблагорассудится.
Наконец лавочник заговорил:
- Он был черный, черный с головы до ног.
- Так, так, - нетерпеливо перебил его Ральф. - Мы уже слышали про это. Не можете ли вы рассказать что-нибудь определенное - ну, например, какое у него лицо? Нос, глаза?
- Все черное, - последовал ответ.
- Все? - воскликнул Ральф.
- Конечно, покрыто черной маской, - самодовольно произнес, видимо, не слишком сообразительный хозяин магазина. - Он появился у меня перед глазами, точно из воздуха взялся, весь черный, с лицом, тоже покрытым черным, и вылетел из моего магазина, словно подхваченный ураганом.
- Вы пытались задержать его?
- Можете быть уверены! Я так на него посмотрел, что он век не забудет. Я стоял как раз на этом месте и взглянул на него вот так...
И он скорчил такую гримасу, что один из ассистентов Ральфа с усмешкой сказал, что это просто чудо, как это беглец не упал замертво, увидев такое лицо.
- Что вы хотите этим сказать?-спросил владелец лавки.
- Просто я удивляюсь, как это неизвестный не протянул ноги на месте. Я бы, конечно, не устоял. Даже глядя на вас сейчас, ничего другого не остается сделать.
Элис, еле сдерживая смех, что-то пробормотала насчет свежего воздуха и выбежала на улицу.
Ральф, с трудом сохраняя серьезность, приказал своим помощникам захватить ультраволновую машинку и отвезти ее в лабораторию для более тщательного и детального изучения.
На обратном пути к дому ученый и девушка молчали. Оба чувствовали, что за этой первой опасностью которую удалось счастливо избегнуть, может последовать новое нападение и что угроза по-прежнему не устранена.
Элис лишь намекнула на свои опасения:
- У меня неоспоримое доказательство, что это был Фернанд. - Несколько поколебавшись, она протянула руку. У нее на ладони лежал небольшой предмет тонкой резьбы в форме сердца из прозрачного зеленоватого материала. Он носился на цепочке, но сейчас от оборванной цепочки сохранилось всего несколько колечек.
- Что это? -спросил Ральф.
- Амулет, который Фернанд всегда носил при себе. Он как-то мне его показывал. Фернанд придавал ему большое значение. Я его нашла на полу в магазине, возле дверей.
У Ральфа был очень озабоченный вид.
- Эту машинку он, несомненно, получил с Марса, - сказал он решительно. Располагая подобными средствами, он может предпринять что угодно.
Победа над силой тяготения
На следующий день Элис и ее отец были приглашены в лабораторию, где Ральф собирался познакомить их со своими последними открытиями. Они застали его за письменным столом диктующим научные формулы прямо в пространство.
- Вы, очевидно, используете метод моего похитителя, - сказала Элис, входя в помещение, - и диктуете секретарю-невидимке ?
- Все обстоит гораздо проще, - ответил Ральф.
Пожелав гостям доброго утра, ученый стал объяснять им свое новое изобретение.
- Как вы знаете, развитие письменности шло медленно и трудно. Наши отдаленные предки тысячи лет назад высекали знаки на камнях. Позднее египтяне, стоявшие на более высокой ступени цивилизации, стали писать на папирусе. Еще позднее, с изобретением бумаги и чернил, обмен письменными сообщениями значительно упростился и стал совершеннее. Наконец, в еще более позднюю эпоху появилась пишущая машинка.
Однако эти способы обладают существенным недостатком. Любую запись легко подделать. Несмотря на наличие экспертов по почеркам, в старое время очень часто подделывали подпись на таком важном документе, как, например, завещание, и экспертам приходилось решать сложную задачу: подлинная она или поддельная. Но и специалисты далеко не всегда могли дать правильное заключение.
Мне часто приходило в голову, нельзя ли использовать в качестве документа человеческий голос, если запечатлеть его методом, отличным от фонографического, открытого в двадцатом веке. Правда, этот метод давал возможность человеку высказать громко перед фонографом свою последнюю волю или завещание, но процедура была громоздкой и редко использовалась из-за своей дороговизны. Кроме того, размножение произнесенной речи наталкивалось на большие трудности. К этому следует добавить, что диски или валики с записью изготовлялись из хрупкого материала, их легко было сломать - нечаянно или намеренно.
Я, как видите, использую фонетический метод, практически не позволяющий подделать запись. Взгляните, как работает аппарат.
Ральф снова сел за стол и стал говорить. Напротив него на столе стоял напоминающий прежние пишущие машинки аппарат, однако без клавишей. Он имел несколько циферблатов и кнопок. Из верхней его части, по мере того как Ральф говорил, медленно выдвигался лист бумаги. Закончив диктовать, Ральф нажал кнопку, и аппарат выбросил бумагу на стол. Она была покрыта волнистыми линиями странного вида, похожими на запись сейсмографа, регистрирующего землетрясение,- тоненькие параллельные линии с зигзагами разных размеров - от маленьких волнообразных завитков до длинных горбов. Весь лист был заполнен такими линиями, нанесенными несмываемыми чернилами. Ученый показал его Элис и продолжал свои объяснения.
- Страница, которую вы держите в руках, в точности воспроизводит мой голос. А ведь как не бывает двух совершенно одинаковых отпечатков пальцев, так нет и двух идентичных голосов. Каждый голос обладает свойственными ему одному интонациями, обусловленными определенными обертонами, разными у разных людей. Экспертам не составляет труда различать эти характеризующие каждого человека особенности произношения, интонации, манеру говорить, тембр голоса и множество других признаков.
Предположим, что у меня за всю жизнь накопится большое количество таких записей. Волны, нанесенные на этой странице, имеют отличительные признаки, свойственные мне одному. Вот, например, один и тот же текст, прочитанный двумя разными лицами в моей лаборатории. У этих двух людей очень схожие голоса, и все же легко заметить огромную разницу между обеими записями. На одном листе линии как бы тяжелее и изгибаются совсем иначе, чем на другом.