Выбрать главу

Темнота распространилась на большую область; так выпускаемая осьминогом чернильная жидкость окрашивает морскую воду вокруг животного. Оба звездолёта исчезли из виду.

Ральф, не изменяя курс своей машины, дал полный ход.

Поражённый внезапно наступившей темнотой, Лизанор остановил свой звездолёт. Страх парализовал его, и он стоял неподвижно, не способный ни соображать, ни действовать.

Через несколько минут телефоны Ральфа, соединённые с индукционным контуром, стали издавать всё более высокие звуки, показывая учёному, несмотря на кромешную тьму, что звездолёт Лизанора был около него.

Убедившись, что марсианин рядом, Ральф внезапно выключил ультрагенератор и в то же мгновение, с быстротой молнии, вооружился радиоперфоратором. Возникший свет ослепил его на несколько секунд, однако он успел рассмотреть в нескольких метрах от себя искажённое ужасом, лицо Лизанора; тот стоял у люка звездолёта, плотно прижавшись лбом к массивному стеклу.

Ральф мгновенно прицелился и нажал спуск.

Произошла бесшумная вспышка, Лизанор опрокинулся навзничь, а стекло люка тут же окрасилось в зелёный цвет.

Учёный подскочил к одному люку, потом к другому, напряжённо глядя сквозь стекло. Он искал свою Элис!

Однако он никого не увидел.

Тогда учёный ринулся к передатчику и несколько минут подряд подавал отчаянные сигналы. Затем, затаив дыхание, приложил трубку к уху.

Ответа не было… Ни звука… Полная тишина.

С замирающим сердцем Ральф бросился к соединительной трубе. Он был так возбуждён, что целых двадцать минут скреплял герметическое соединение между обоими звездолётами. Прежде чем залезть в трубу, Ральф из предосторожности захватил с собой радиоперфоратор.

То, что представилось его глазам в машине Лизанора, вырвало у него невольный крик ужаса.

Мёртвое тело марсианина лежало поперёк распростёртой Элис. Из её плеча торчала рукоятка кинжала.

Ральф схватил мёртвое тело Лизанора и оттащил в сторону.

Перед ним в луже собственной крови, с закрытыми глазами лежала мёртвая Элис.

Лизанор сбрасывает маску

Когда Элис увидела на пороге своей комнаты Лизанора, она испытала одновременно огромное разочарование и большое облегчение.

Пусть не Ральф прилетел на втором звездолёте, она по крайней мере была избавлена от Фернанда.

— Ах, — воскликнула она, удерживая невольные слёзы, — я так рада, что это вы, Лизанор! Меня так напугали…

Он молчал, продолжая глядеть на неё огромными глазами, в которых горел мрачный огонь.

— Вы, конечно, возьмёте меня из этого ужасного звездолёта, не так ли, Лизанор? Ведь вы не оставите меня вдвоём с этим… с этим негодяем?

Марсианин слегка кивнул головой и протянул девушке руку.

— Пойдёмте, — коротко произнёс он.

Элис доверчиво подала ему руку, и он свёл её вниз по лестнице, провёл по лаборатории. При виде связанного, лежащего неподвижно Фернанда она невольно отпрянула назад.

— Он что, умер? — тихо спросила она.

— Нет, — ответил Лизанор, ведя её дальше, к соединительной трубе. Марсианин осторожно помог девушке пробраться по ней, и через минуту она очутилась в другом звездолёте. Снова взяв Элис за руку, марсианин провёл её в роскошно обставленную комнату.

— Побудьте здесь, пока я не вернусь, — сказал он. — Я не задержусь.

Он повернулся, чтобы уйти, но девушка удержала его за рукав.

— Вы собираетесь его… убить? — тихо спросила она.

— Может быть… Я ещё не решил, — проговорил он без тени улыбки. Потом с внезапным порывом обхватил её за плечи. — Он вас обидел?

— Нет; нет, — проговорила она испуганно. — Он лишь пытался мне угрожать, больше ничего.

Лизанор отпустил Элис и пошёл к двери.

— Я не стану его убивать. — И впервые за всё время он улыбнулся, но в этой улыбке не было ничего весёлого. — Пусть он живёт для того, чтобы молить о смерти, в которой я ему отказал.

С этими словами он ушёл.

Элис услышала, как марсианин разъединял соединительную трубу, потом почувствовала, что двигатели заработали. Прошло полчаса, а Лизанор всё не появлялся. Ничто не обнаруживало присутствия живого существа; если бы не вибрация машин, она могла бы подумать, что осталась одна на звездолёте.

В сердце девушки стал закрадываться страх. Она решила выйти из комнаты и пойти по коридору. Несколько дверей вели в комнаты, обставленные ещё роскошнее и красивее, чем та, которую она покинула.

Так вот каков был звездолёт этого марсианина, о котором было столько толков! Она вспомнила слышанные ею рассказы про его великолепие и вместительность.

Элис невольно пришла на память старинная сказка про замок чудовища, по которому часами бродила красавица, обнаруживая за каждой дверью всё новые и новые чудеса. Это воспоминание вызвало лёгкую улыбку на губах девушки. Она была «красавицей» из сказки, а Лизанор… Что ж, он как раз подходит для роли хозяина заколдованного замка. Беззаботный характер девушки быстро брал верх над унынием и страхом, порождёнными заключением.

Наконец она отворила ещё одну дверь и вошла в чудесную, богато оборудованную лабораторию.

В дальнем конце помещения за низким столом сидел марсианин, опустив голову на сложенные руки. Его поза говорила о безграничном отчаянии. В облике Лизанора, одиноком и чуждом, ей почудилось что-то трагическое.

Элис колебалась. Подойти к нему или удалиться?

Наконец она тихо назвала его по имени. Звук её голоса заставил марсианина поднять голову. Он стал пристально глядеть на неё. Суровые складки и морщины его лица отражали страшное напряжение, однако в глазах читалась непоколебимая решимость.

— Какой у вас строгий взгляд, — сказала Элис, сделав несколько шагов от двери. — Вы словно озабочены и в тревоге, Лизанор. Может быть, что-нибудь не в порядке с машинами? Как вы поступили с Фернандом и его звездолётом?

— Когда я его оставил, он приходил в себя после снотворного, — ответил Лизанор неестественным и сдавленным голосом, который ещё больше, чем расстроенный вид, выдавал его волнение. — Мой звездолёт в порядке. Если что не в порядке здесь, так это я, я сам!

— Не может быть, что дело у вас обстоит так плохо, как вы себе внушили, — искренне ответила девушка, у которой несчастный вид марсианина вызвал сочувствие. — Может быть, вам станет легче, если вы поделитесь со мной своими заботами? Мы всегда были хорошими друзьями, Лизанор, и я уверена, что смогу чем-нибудь облегчить ваши страдания.

— Не сейчас. Может быть, позднее, — произнёс он с усилием. — Вам придётся поудобнее устроиться здесь на несколько дней. Я захватил с собой горничную от Фернанда, она к вашим услугам. Вы найдёте её в отведённых для вас комнатах. Я надеюсь, что вы останетесь довольны.

— Конечно, я прекрасно устроюсь — здесь так чудесно. Мне столько рассказывали про ваш звездолёт. Почему вы его не показали раньше нам с отцом? Комнаты в нём, как в сказочном замке. Скажите, пожалуйста, Лизанор, когда мы вернёмся на Землю? Обо мне… все будут так беспокоиться… — Элис запнулась и чуть не сказала «Ральф», но вовремя спохватилась.

— Мы больше никогда не вернёмся на Землю, — ответил он.

— Как никогда? А что случилось? Несчастье, которое вы от меня скрываете? Может быть, вы шутите? Ну, конечно, вы шутите, Лизанор, а я едва вам не поверила!

— Я никогда не говорил серьёзнее, чем сейчас, — ответил марсианин, поднимаясь с кресла. — Мы никогда не вернёмся назад — ни вы, ни я.

Элис смотрела на него расширенными глазами в смущении и замешательстве.

— Я вас не понимаю, Лизанор, — проговорила она, запинаясь. — Почему?

В это мгновение всё, что Лизанор месяцами вынашивал и подавлял в себе, вырвалось наружу. Он был уже не в силах остановиться.

— Почему? — воскликнул он со страстным порывом. — Вы спрашиваете почему? Разве вы не догадываетесь сами? Как можно смотреть мне в глаза и не понять — почему! Потому что я мужчина, потому что я безумец, о силы вселенной, потому что я вас люблю! — И он бросился к её ногам. — Я обожаю вас, я боготворю вас, и это навсегда. Вы должны меня любить, вы не можете меня не любить, потому что я так страстно люблю вас! О моя Элис, моя обожаемая Элис!