— Конечно, ты на ее стороне. Это что, будет так же как с Холзи?
Он всегда собирается бросать мне это в лицо?
— Мав, я не выбираю, на чьей стороне быть. Я пытаюсь сохранить мир.
— Тебе следовало подумать об этом до того, как ты перевез ее в дом, — пробормотал он. — Ты должен выбрать сторону.
Что он имел в виду на самом деле? Выбрать его сторону.
Доказать, что я был более предан ему, чем женщине. Сначала Холзи. Теперь Фэй.
Разве мы недостаточно поиграли в эту игру?
Я стиснул зубы, чтобы не сказать чего-нибудь такого, о чем потом пожалею. Затем, когда из динамиков телевизора зазвучал голос диктора перед игрой, я пошел на кухню, где Фэй стояла перед открытым холодильником.
— Эй.
Фэй с такой силой захлопнула дверцу холодильника, что зазвенели приправы.
— Где мой ужин?
Я моргнул.
— А?
— Боже. Ужин. Он был в белом контейнере с моим именем на крышке. Ты его съел? — Она указала на затылок Маверика. — Или он?
Мы оба знали, что это Мав. И мы оба знали, что он слушает.
— Прости. Я не заметил твоего имени. — Я бы взял вину на себя, если бы это означало, что борьба прекратится.
— Конечно. — Фэй скрестила руки на груди, ее челюсть напряглась.
— Я приготовлю тебе что-нибудь еще на ужин. — Я провел рукой по волосам, подходя к холодильнику, чтобы снова открыть дверцу.
Вариантов было немного. У меня не было возможности зайти в продуктовый магазин с тех пор, как мы играли в эти выходные, и сегодня у меня был занят целый день, так что у меня не было времени на перерывы между учебой и тренировкой.
— Сэндвич с индейкой? — спросил я, открывая ящик с мясным ассорти. У нас вообще есть хлеб?
— Я не могу есть мясные деликатесы на ужин.
— О, да. Точно. — Дерьмо. На ее первом приеме врач ознакомил нас с длинным списком продуктов, которые она не могла есть. Суши. Мягкий сыр. Я совсем забыл о мясных деликатесах.
Я открыл морозилку и отложил в сторону пакет с горошком.
— Как насчет пиццы? Я мог бы приготовить пиццу с сосисками.
Она покачала головой.
— У меня от сосисок изжога.
— Правда?
— Да. Беременность, очевидно, означает, что изжога — это новая выходка моего организма. И мне не нравятся соусы.
Черт возьми.
— Чего бы ты хотела? — спросил я.
— Цыпленка с картошкой, которые съел «ты». — Ее воздушные кавычки с таким же успехом могли означать два средних пальца, показанных парню в гостиной.
— Я пойду куплю тебе ужин.
— Забудь об этом, — пробормотала она. — Я разберусь с этим сама.
— Нет, я сказал, что куплю тебе ужин.
Маверик выбрал именно этот момент, чтобы увеличить громкость. Комментаторы начали обсуждать, как игрок «Сихокс» выбегает на поле.
— Мав, ты не возражаешь?
Он убрал громкость на две единицы.
Черт возьми.
— Спасибо, чувак.
— Не за что. — Он поднял руку и показал мне большой палец.
Мои ноздри раздулись, но я остался на месте, не позволяя себе пошевелиться из страха, что дам ему подзатыльник.
— Что-нибудь еще нужно в магазине? — спросил я Фэй. — Назови что-угодно. Я куплю.
Она вздрогнула, и ее глаза широко раскрылись.
— Вау.
— Что? — Неужели все, что слетело с моих губ, разозлило этих двоих в тот момент? Возможно.
Маверик прибавил громкость. Снова.
— Неужели напоминания о том, что я бедна, станут повседневным явлением? — спросила она. — Или только по понедельникам?
— Ого. — Я поднял руки. — Я ничего такого не имел в виду.
— Конечно, — невозмутимо ответила она. — Точно так же, как ты ничего не имел в виду, когда сказал мне, что у тебя есть доступ в Интернет. Точно так же, как ты ничего не имел в виду, когда оставил двадцать долларов чаевых за десятидолларовый обед в закусочной в четверг. Точно так же, как ты ничего не имел в виду, когда пересчитывал арендную плату, и она стала на пятьдесят долларов меньше в месяц. Я же сказала, мне не нужна твоя жалость.
— Это не жалость.
— Нет? Потому что отсюда так и кажется. Ты бы сказал что-нибудь из этого, предложил бы купить мне в магазине все, что я захочу, если бы я не сказал тебе, что у меня нет денег? Тебе обязательно было рассказал Маверику о моем финансовом положении, чтобы он мог при каждом удобном случае бросать мне это в лицо?
Христос. Я не ожидал, что Мав окажется таким придурком из-за денег. Я только попросил его не брать с Фэй ни цента за ее долю. Что я все оплачу.
— Фэй, я просто пытаюсь…
Маверик снова прибавил громкость. Это было так громко, что вибрация отдавалась на моей коже.