Концентрация была тщетной. Я так погрузилась в свои мысли, что забыла прикрепить новые ярко-розовые рекламные листовки, которые сделала для «У Долли». Даже мои занятия не смогли отвлечь меня сегодня.
Милли была права. Я до мозга костей знала, что она права.
Раш был хорошим парнем, пытавшимся поступать правильно.
Почему я не могла просто позволить ему?
Джастин как-то сказал мне, что ему нравилось проводить время с Алексой, потому что она была эмоционально доступна.
То есть я такой не была.
Я даже не смогла возразить. Он был не первым человеком, который сказал мне, что я замкнута.
На втором курсе я прошла школьный курс психологического консультирования, по условиям которого каждый ученик должен был посещать психолога в течение шести месяцев. Это был первый раз в моей жизни, когда у меня был нейтральный собеседник. Кто-то, с кем можно было бы поговорить о том дерьме, что было с мамой, школой, Глорией и просто… обо всем.
Эти шесть месяцев открыли мне глаза. Я многое узнала о себе и о том, как я взаимодействую с другими людьми. Мой психолог предупреждал меня, что демонстрация моей уязвимости всегда будет вызовом, страхом, который нужно преодолеть.
Не поэтому ли с Рашем все было так сложно? Потому что я была напугана?
Без сомнения. Я была в ужасе от этого человека. Раш обладал такой силой, которая могла уничтожить меня, как никто другой в моей жизни. И этот ребенок навсегда свяжет нас.
Я не могла бросить его и не разговаривать с ним в течение двух лет.
Но я не знала, как это пережить. Я не знала, как ослабить бдительность.
К тому времени, как закончились занятия, у меня все внутри скрутилось в узел. И впервые за долгое время мне не хотелось идти на работу, но моя смена начиналась в три, и я не могла позволить себе взять больничный. Так что я прошла через кампус к своей машине и поехала через весь город, найдя Майка на кухне, режущим картошку за кухонным столом.
Я не видела Майка несколько недель.
— Где Дасти? — спросила я, хватая фартук.
— У нее сегодня выходной.
Мои пальцы замерли на завязках фартука.
— Серьезно? — Дасти оставалась дома, только если болела. — Она хорошо себя чувствует?
— Да. Кажется, она собирается поужинать со своей кузиной.
У меня отвисла челюсть.
— Серьезно?
— Она так сказала.
Когда она начала разговаривать со своей кузиной? После того, как умерла ее тетя? Это должно было послужить катализатором.
Ради Дасти я надеялась, что ужин пройдет хорошо.
— Сегодня вечером будем только мы с тобой, малышка, — сказал Майк.
Я скучала по нему в последнее время. Как бы долго это ни продолжалось, я была рада, что он вернулся.
— Есть посетители?
Он покачал головой.
— Нет. Здесь тихо.
Я взглянула на телевизор, установленный в углу. Дасти нечасто включала его, но когда Майк был здесь, он обычно включал его фоном.
Сегодня вечером он включил спортивный канал. Футбольный матч. Я не знала правил. Я не знала, какие команды играют.
В понедельник на моем завершающем уроке должно было быть задание, к которому я хотела приступить, но я оставила свой рюкзак в кабинете Дасти и, вместо того чтобы пойти в столовую, придвинула табурет к столу для готовки.
— Эй, Майк?
— Эй, Фэй.
— Не мог бы ты рассказать мне о футболе?
Глава 21
Раш
Мы проиграли.
Мы, блять, проиграли.
Я проиграл.
Это было не в первый раз. И уж точно не в последний. Но что-то в нашей сегодняшней игре было не так. Это поражение стало для нас самым тяжелым ударом за последние пару лет.
Может быть, потому, что это был первый год работы тренера Эллиса. Мы превзошли все ожидания в отношении команды, и большинство из нас изо всех сил старались не подвести его. «Дикие коты» надирали задницы и показывали нашим болельщикам и спонсорам, что скандал прошлой весны не повлиял на нас.
Мы должны были победить сегодня. Мы могли выиграть у «Вандалов Айдахо». Но мы проиграли, и это была моя вина.
Я дерьмово играл. Я бросил один раз и промахнулся. Меня дважды выгоняли с поля. Я должен был опередить и полузащитника, и крайнего защитника, которые атаковали меня, но я был медлителен в игре и не был сосредоточен. Как будто моя голова витала в облаках, а ноги вязли в песке. Все просто… затянулось. Каждый раз, когда я принимал решение, я опаздывал на две секунды.