— Я хочу убедиться, что все под контролем, чтобы, уходя, не чувствовать себя виноватой и не возвращаться обратно.
Он усмехнулся, его глаза сощурились, прежде чем он вздохнул и снова уставился в огонь.
Раш вытянул ноги, скрестив их в лодыжках.
— Холзи, моя девушка, не любит ходить в походы. Она хотела, чтобы я остался дома и пошел с ней на вечеринку, которую устраивает ее подруга. Но я уже сказал маме и папе, что приеду и останусь в кемпере на ночь. И мне здесь нравится. Она не понимает, почему я не отменил встречу, а я не понимаю, что такого важного в вечеринке. Это не должно было перерасти в ссору, но такое чувство, что все… обостряется. Поэтому я сказал ей, что мне нужно побыть одному несколько дней.
И вместо того, чтобы дать ему это время, она бомбардировала его телефон.
— Прости. — Он снял кепку, проведя рукой по своим грязно-светлым волосам. Потом надел ее задом наперед, затем перевернул ее. — Не знаю, почему я свалил это на тебя.
— Все в порядке.
Он еще глубже вжался в спинку стула, пока его затылок не уперся в спинку, а лицо не обратилось к темнеющему небу над головой. Он зевнул.
Это было заразительно. Зевок растянул мой рот, пока я сидела на стуле. Недели, месяцы, годы усталости, казалось, пролетели незаметно.
— Что нужно сделать, чтобы убедить тебя разбить лагерь здесь, а не отправиться к озеру?
— Не так уж много, — пробормотала я.
— Хорошо. Я не хочу, чтобы ты оставалась там одна.
От покровительственных ноток в его глубоком голосе у меня сдавило грудь. Я не привыкла, чтобы кто-то, кроме Дасти, меня защищал. Джастин, конечно, не беспокоился о том, что я проведу здесь ночь одна.
Я уставилась на пламя, подтянув колени к спинке стула и прижав их к груди, пытаясь не обращать внимания на странный трепет в моем сердце.
— Спасибо, Раш.
— Это последний раз, ладно?
— Ничего не обещаю.
Он усмехнулся, и этот звук прозвучал так естественно, что мне показалось, будто я слышала его тысячу раз. Неловкость исчезла, причем быстрее, чем я ожидала. Теперь, когда телефон перестал постоянно жужжать, в воздухе стало свободнее.
Здесь было удобно. Рядом со стулом все еще лежал баллончик со спреем от медведей, но я перестала быть настороже, потому что чувствовала себя… легко.
Мне нравилось, чувствовать себя легко.
Мне нравилось, что Раш не чувствовал необходимости заполнять каждую секунду своего бодрствования шумом или разговорами. Мне нравилось сидеть в тишине и спокойствии, смотреть на потрескивающий огонь костра и закат.
Мне нужно было больше спокойствия в своей жизни, даже если это означало перемены. Большие перемены.
И начать надо с Джастина. Было ли странно, что он был так близок с Алексой? Или у меня началась паранойя?
— Могу я тебя кое о чем спросить? — спросила я, дождавшись, пока Раш кивнет. — На этих выходных нас навещает лучшая школьная подруга моего парня. Она, эм… любвеобильная.
Раш посмотрел на меня и приподнял бровь.
— Любвеобильная?
— Они часто соприкасаются. Я держу его за руку, а она — за другую. Входя в комнату, она целует его в щеку, и их объятия затягиваются надолго. Это странно?
— Какого черта? Да, это странно.
Воздух вырвался из моих легких.
— Спасибо. Это было то подтверждение, в котором я нуждалась.
— А он что делает? — спросил Раш.
— Он держит ее за руку. Он обнимает ее в ответ.
И каждый раз это разбивало мне сердце.
Когда она прижималась к нему, он прижимал ее к себе. Они прижимались друг к другу пока смотрели фильм на краешке дивана, а меня словно не существовало.
— Она приехала в гости на эти выходные, — сказала я Рашу.
— Вот почему ты пошла в поход.
— Да. Мне нужно было выбраться из дома.
— Вы живете вместе?
Я кивнула.
— Да. Примерно шесть месяцев.
А после того, как я куплю новые шины, к тому времени, когда накоплю задаток и оплату за первый месяц аренды, мне, вероятно, понадобится еще шесть, чтобы съехать. Но я съеду.
— Я съеду от Джастина, как только смогу себе это позволить.
— Я собираюсь порвать с Холзи, — пробормотал Раш, скорее для себя, чем для меня. Как будто он наконец-то принял решение, и единственный способ закрепить его — произнести вслух. — Прости. Мне не следовало тебе этого говорить. Не раньше Холзи.
— Да. Мне тоже. — Я почувствовала укол вины, но мне нужно было сказать это вслух. Мне нужно было кому-то рассказать, чтобы, вернувшись домой, не потерять самообладания. — Я ничего не скажу.
— Я тоже. — Он выпрямился и встал со стула, чтобы подбросить дров в огонь. Когда он подбросил еще полено, над пламенем вспыхнул сноп тлеющих угольков. — Тебе помочь установить палатку?