— Тихо.
Он закатил глаза. Говнюк.
Из-под его ботинок на коврик в прихожей посыпались комья снега, и, прежде чем он успел закрыть дверь, внутрь ворвался поток холодного воздуха. Затем он с грохотом поставил рюкзак на пол и расстегнул пальто.
За последние несколько недель мы почти не разговаривали. Большую часть рождественских каникул он провел в родительском доме, общаясь с мамой. А мы с Фэй отправились на каникулы на ранчо.
Мама и папа семь дней буквально душили ее своей любовью. Поначалу на это было почти грустно смотреть. Не потому, что она не заслуживала любви, а потому, что была шокирована этим.
Родители никогда не баловали ее подарками или особыми блюдами. Даже по прошествии недели объятия моих родителей, казалось, заставали ее врасплох.
Но со временем она привыкнет к этому.
Это то, что нам было нужно. Время.
Еще три месяца, и Сквиш будет здесь. Еще три месяца, проведенных только вдвоем.
И с Мавериком. На данный момент.
В середине учебного года было не так много мест для аренды, особенно в ценовом диапазоне Фэй. Она не упоминала о бюджете, но я замечал, как напрягается ее лицо каждый раз, когда мы находили место, которое было ей не по карману.
Так что пока мы решили подождать и продолжить поиски. Надеюсь, к концу семестра у нас будет больше вариантов. В худшем случае мы превратим ее спальню в детскую на несколько месяцев.
Фэй была уверена, что Маверику не понравится жить с новорожденным, и надеялась, что он съедет до рождения ребенка.
Возможно, она была права. Но Мав любил детей, и у меня было предчувствие, что он может удивить ее.
Маверик пересек комнату и сел в противоположном конце секции. Он сдвинул бейсболку набекрень и переключил внимание на телевизор.
Когда он понял, что звук выключен, он потянулся к пульту, лежащему на подушке рядом со мной, но прежде чем он успел дотронуться до него, я шлепнул его по руке.
— Серьезно, — пробормотал он.
— Читай подписи.
С тех пор, как снова начались занятия в университете, Фэй проводила долгие часы в кампусе и в «У Долли». Она нуждалась во сне больше, чем он в том, чтобы слушать, как диктор рассказывает о спортивных событиях выходного дня.
— Ты изменился, — сказал он.
— Не совсем.
Его челюсть напряглась.
— В последнее время я тебя почти не видел.
Сегодня я видел его и на обычной тренировке, и на силовой.
— Ты проводишь с ней каждую свободную минуту, — сказал он.
— Да.
— С Холзи ты был не таким. Ты всегда ставил своих друзей, свою команду на первое место.
Тело Фэй напряглось, что означало, что она проснулась, но она не пошевелилась и не открыла глаза.
Или, может быть, она не осознавала, что я знаю, что она слушает.
Если Мав хотел этого разговора, если она хотела присутствовать при нем, то я был не против.
— Фэй — моя команда, Мав. Она всегда на первом месте. Да, с Холзи у меня все было не так. Потому что Холзи — не Фэй.
Мы с Мавериком говорили о Холзи, обо всем, что с ним произошло, столько раз, что я и не помнил, сколько прошло лет. Обычно это был ехидный комментарий с его стороны и извинение с моей. Он отмахивался от этого, говорил, что это не имеет значения, и я старался, чтобы они всегда держались на расстоянии.
У нас были разговоры, но мы так ничего и не решили.
Пришло время поговорить об этом снова. В последний раз.
— Я сожалею о том, что случилось с Холзи. Мне жаль, что я обманул твое доверие.
— Все в порядке, — сказал он.
— Нет, это не так. Я сожалею об этом. Я не такой человек.
Он вздохнул, снял бейсболку и провел руками по волосам.
— Ничего страшного. Мы не были вместе, и это было очень давно.
— Тогда перестань испытывать меня на верность.
— Что?
— Ты никогда не говорил этого, но ты ожидал, что я буду выбирать между тобой и Холзи. И по большей части я выбирал тебя.
Сколько раз я отменял планы с Холзи, чтобы провести время с Мавериком? Сколько раз я отказывал ей, потому что он хотел посмотреть игру? Сколько раз я использовал футбол в качестве причины, чтобы отложить свидание, когда на самом деле Маверик отпускал замечания, которые выводили меня из себя?
Месяцы назад, когда я слушал разгневанные голосовые сообщения Холзи, находясь в походе, я отмахивался от них как от злых и драматичных. Но она была не совсем неправа. Обвинять Холзи в нашем разрыве было несправедливо. Я бы никогда не поставил ее на первое место, по-настоящему на первое.
Даже если бы я это сделал, мы бы долго не продержались. Теперь я это понял.