- По глупости? Ты нас дураками обозвал, плебей? - вспыхнув, гневно закричал барон.
В офицерах Нового Ватикана служили младшие сыновья из Богемской знати. Им претило находиться в подчинении, а уж особенно у какого-то безродного священника.
- Делай что хочешь, а мы пойдём в собор! А трусы пускай остаются! - заявил барон с упрёком и в сопровождении других офицеров вышел из подземелья.
Глядя им вслед, Гавел поник.
- Ну вот и конец...
Ракета зловеще высилась в тёмный потолок. Ватикан не нападёт на Брно, пока у них это жуткое оружие, в этом Гавел был уверен. Пусть даже дела пойдут совсем худо, их не победить.
Ещё бы немного времени и помощи от местной знати, и они смогли бы противостоять Риму. Вот бы к ним пришли истинно верующие, вместе они бы построили Храм Божий... Сейчас это казалось лишь несбыточной мечтой.
- А вы что, не идёте? - спросил Гавел.
Он посмотрел на дюжину солдат-мальчишек в ветхой одежде. Они нерешительно глядели на него, будто хотели сказать что-то.
- Чего ждёте? Скоро здесь будет Инквизиция. Бегите живее! - поторопил их Гавел.
- Е-если вы остаётесь, отец, то мы тоже, - сказал за всех мальчишка с пулемётом в руках.
- Мы с вами, отец. Мы не проиграем. Плевать на этих богатеев.
- Точно, мы не ради этих аристократов пришли, а ради вас, отец, - сказал другой мальчишка.
- Мы вас не бросим, - добавил другой.
Слушая, как ребята переговариваются, их деревенский говор, Гавел вздохнул. Он так ничего и не смог для них сделать, только беду на них накликал. И виноват во всём он.
- Послушайте меня, пожалуйста. - Он смолк на мгновение, чувствуя как сжимается сердце. Посмотрев на каждого из мальчишек, он печально произнёс: - Мы проиграли.
По тёмному залу пронеслись удивлённые вздохи.
Священник заговорил вновь, а мальчишки помрачнели всё больше.
- Скоро сюда заявится Инквизиция, чтобы обезвредить ракету, а после армия противника вторгнется в город. Всё уже предрешено.
Мальчишки закричали и умоляюще на него посмотрели, почувствовав себя обманутыми.
- Н-но, отец! - воскликнул один.
- Вы же сами сказали, что праведники не проиграют, что Господь на нашей стороне! Вы лгали, отец? - спросил другой.
Однорукий священник удручённо закусил губу. "Блаженны нищие духом", так он сказал им. Он учил их, что даже бедный и слабый должен делать правое дело, ведь господь смотрит... и вот результат. Что сказать им теперь? Уже поздно для слов. Ободрить их... или попросить прощения? Только одно остаётся сказать им.
- Я солгал, - ответил Гавел, не обращая внимания на их ошеломлённые лица. - Нет никакого Бога. Мы проиграем. Армия Ватикана схватит нас или убьёт. Если хотите жить, бегите.
Взяв одного из мальчишек за руку, священник вложил ему металлический ключик в ладонь и сжал её в кулак.
- Это ключ от кладовой. Возьмите припасы, одежду и бегите. Хватит на несколько дней, пока не найдёте где укрыться.
- Враль! - бросил мальчишка, и горючие слёзы побежали по его лицу.
- Ты обманул нас, лживый священник! Соврал нам, использовал нас! - закричал другой, сплёвывая.
Гавел молча слушал оскорбления, даже не отирая слюну с щеки. Он бесстрастно смотрел, терпя их гневные взгляды.
- Уходим. Нечего нам здесь подыхать, - сказал мальчишка с пулемётом.
Он развернулся, и остальные последовали за ним. Проклиная священника, они выбежали из помещения.
- Вот и хорошо, - тихо и печально проговорил Гавел.
Мальчишки убегут из города или, может, сдадутся. У них есть ещё пара часов, чтобы спастись. Правда, если армия Церкви нападёт раньше, всё пропало. Ему нужно выиграть время любым способом.
"Но как?", - задумался он.
Судя по переполоху в соборе, Инквизиция уже скоро будет здесь.
"Как же мне выиграть время? Руку я потерял, камуфляж не работает".
Просто нужно постараться. Он был виновен в произошедшем, выхода нет.
И тут раздался тихий голос, будто зашептал ночной лес.
- И повелел Господь: "Теперь иди и порази Амалика [и Иерима] и истреби все, что у него".
Гавел даже не заметил, как в двери возник стройный женский силуэт. Затянутая в серебристый костюм-доспех, она держала в руках клинки-полумесяцы. Изогнув сияющее в свете оружие, она спокойно продолжила:
- "И не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла". Аминь.
Гавел бесстрастно посмотрел на неё. Слегка наклонившись, он вскинул левую руку и метнулся вперёд, а монахиня подпрыгнула. Он оттолкнулся с такой силой, что в каменном полу осталась глубокая вмятина.
Худой священник отшатнулся назад, чтобы избежать удара, - инквизитор целилась в его лицо клинками, закреплёнными на сапогах. Помедли он хоть полсекунды, ему бы раскроило череп. Монахиня тем временем приземлился и крутанулась. Она взмахнула клинком, рука у неё была гибкая как плеть. Гавел ловко увернулся. Вращаясь словно мельница, она сделала выпад другим клинком, целясь в грудь противника. Гавел тут же вскинул руку, рукав с треском порвался. Его с немыслимой силой и скоростью отшвырнуло к стене.
Его сутана была изодрана в клочья, из ран вытекала подкожная трансмиссионная жидкость. Да будь он полностью здоров, ему не победить её. Не зря она звалась Леди Смертью.
- Рано радуешься! - сказал Гавел.
Он даже не пытался избежать удара мечом, напротив отважно метнулся вперёд и выбросил руку-клинок к танцующему над головой оружию.
По залу эхом пронёсся пронзительный лязг. Леди Смерть вдруг изменилась в лице. Верующий выбил серповидный клинок и как змея метнулся к её шее. Потеряв оружие, Паула не могла избежать удара...
- Как? - поражённо охнул Гавел, широко распахнув глаза.
Паула голыми руками остановила его руку-клинок, способную пробить стальную пластину.
- Ты верно сказал: я прекрасно владею холодным оружием, но это лишь доля правды, - бесстрастно заметила Леди Смерть, всё ещё удерживая руку Гавела, а тот вырывался из всех сил. - Тайное оружие я использую только для устрашения грешников, чтобы еретики ощутили ужас перед смертью и поняли всю тяжесть своих грехов. На самом же деле...
Гавел не верил своим глазам: монахиня раскрошила его руку в прах своей нежной ручкой.
- Я специалист по рукопашному бою, - продолжила Паула.
Подкожная жидкость фонтаном хлынула на пол. Священник изогнулся назад с раздробленной рукой.
- Божья кара, - пробормотала Паула.
Она ударила священника в живот кулаками и немного крутанула их, чтобы удар вышел как можно мощнее.
Хаккэй - техника боя, при которой человек сосредотачивал мощь всего тела в одной точке. Пролетев больше десяти метров, Гавел ударился об стену. Сутана его полностью разодралась, словно по нему выстрелили из танковой пушки. Его пластмассовые мышцы порвались, кожа ужасно потрескалась и стала похожей на змеиную.
- Вот и всё, Вацлав Гавел. Теперь ракета, - сказала Паула.
Не глядя на священника, от тела которого исходил дым, она двинулась к центру зала. Она забегала пальцами по панели управления, будто знала что делать, и спустя пару секунд загорелись огоньки.
- П-прошу, сестра, - взмолился Гавел, говоря ей в спину. Его основные процессоры были уничтожены, и жизнь уходила из него с каждым словом, но он всё же заговорил. - Подожди... Не обезвреживай её пока. Мы проиграли. Пожалуйста, дай нам возможность сдаться до прихода армии.
Танцуя пальцами по панели управления, он взглянула на умирающего священника своими раскосыми глазами.