- Постыдился бы... И ты ещё сын моего великого брата? Вот он был достоин престола. Прояви хоть каплю смелости.
Александр в ответ на колкости молчал. Губы у него задрожали, он едва не плакал.
- Какой же ты слабак. Святой Престол непосильная ноша для тебя, - горько сказал Альфонсо, покачав головой. - Как бездарно прошли эти пять лет. Мне просто плакать хочется.
Тюремная клеть находилась на самой вершине в северной башне замка Шпильберк, отсюда из окна открывался вид на весь Брно. Альфонсо поглядел на освещённые закатным солнцем улицы.
- Ты понимаешь, Александр? За эти пять лет мы потеряли Ватикан и веру, - бранил он племянника, укравшего у него престол. - Ты хоть осознаёшь какая эта утрата для мира?
- В-вы убьёте м-меня? - едва выдавил юноша дрожащими губами.
- Я беспокоюсь за будущее всего мира, а его святейшество волнуется лишь о себе. Смелости хотя бы хватит назвать меня предателем, а? - упрекнул его Альфонсо.
Д'Эсте даже где-то жалел слабовольного мальчишку и не испытывал ненависти к глупому племяннику. По правде говоря, он презирал Франческо и Катерину, этих дьявольских отродий, предавших его. Впрочем, в хорошем настроении Альфонсо был весьма мудр и справедлив.
- Не волнуйся, Александр, я не убью тебя, - сказал он в надежде успокоить племянника, - ты всё-таки заложник, а в мёртвом заложнике толку мало.
- З-заложник? З-значит, Франческо...
- Ох, ему плевать на тебя, - просто ответил Альфонсо, разозлённый, что ему приходится объяснять такие простые истины. Он прищурился, будто увидел презренного Франческо. - Не беспокойся, я припас другой козырь для этого подлого Медичи. Он не нападёт на нас, так что ты в неопасности.
- К-какой козырь? - настороженно спросил Александр, не испытав вдруг никакой радости, что не погибнет.
- Ракета, - заявил Альфонсо. Губы Безумца слегка изогнулись, когда он впился взглядом в лицо племянника. - Если войска Франческо выступят, я тут же запущу её.
- Р-ракета? В-вы сбросите б-бомбу на Рим? - воскликнул Александр.
Альфонсо покачал головой, словно искренне был удручён невежеством юноши.
- Причём здесь Рим?
Дряблым подбородком он кивнул в сторону, но не на юг, где располагался священный град, а на восток, где простирались тёмные Карпаты.
- Ракету на Рим собьют ещё на полпути. Я ударю по Империи... в логово нечисти.
- Куда? - ужаснулся Александр, смертельно побледнев.
Империя Истинного Человечества, крупнейшее государство на востоке основанное мафусаилами, обладала бесчисленным множеством утраченных технологий и по мощи, судя по слухам, превосходила сам Ватикан. Неужели его дядя хочет запустить ракету туда? Даже ребёнок понимал, что вампиры не будут сидеть сложа руки после такого удара.
- Н-но тогда... в-война... - выдавил Александр.
С лица Альфонсо тут же слетела маска добродетели, и он зло засмеялся.
- Да, будет война. В боеголовке мы спрятали утраченную технологию, которую тайно заполучили. Вампиры точно так этого не оставят. Ха-ха, представляю себе лицо Франческо.
Альфонсо отчаянно жаждал мести, и Александр наконец всё осознал. Юноша сверкнул глазами. Пять лет назад дядя проиграл выборы на конклаве вовсе не из-за брата и сестры, а потому что ему явно не хватало добродетельности.
- Дядя, и вы так далеко зайдёте? Вы так сильно хотите стать понтификом? - закричал Александр на одном дыхании, даже не заикнувшись. - Так отчаянно желаете Святой Престол?
- Что? Глупец, он был моим по праву с самого начала. Вы же сами обманом отняли его у меня, - сказал Альфонсо. Слова племянника никак не подействовали на него, так глубоко он заблуждался. Стиснув зубы, он сжал пальцы, словно хотел ухватить что-то давно потерянное. - Да, он мой! После смерти брата я должен был повести Церковь и народ, но вы отняли у меня престол!
Альфонсо не заметил, что монахини позади него испуганно отшатнулись.
Глядя на беспомощного юношу, Безумец проревел:
- Смотри же, Александр! Я верну себе былую славу! Святой Престол мой. Его несправедливо отняли у меня, а ведь я был одарён, опытен, многого достиг. Вы все поплатитесь! Да, вы точно...
- Ваше святейшество, - вдруг раздался голос, - простите, что беспокою. Мне нужно срочно с вами поговорить.
Альфонсо обернулся с таким видом, словно его окатили ледяной водой.
- Гавел?
В дверном проёме клети стоял высокий священник. У него была аккуратная бородка, чересчур худое лицо и спокойные зелёные глаза, придающие ему сходство с древним великомучеником. Вацлав Гавел, бывший агент Верующий, глубоко поклонился понтифику.
- Прошу прощения, что прерываю вашу беседу. Я хотел бы поговорить с вами об обороне замка.
- В чём дело? - спросил Альфонсо.
- Оборону замка вы поручили мне, - деловито начал Гавел, не заметив или просто не обратив внимания на недовольство д'Эсте. - И тут я узнаю, что по вашему приказу многих солдат перевели в собор. Это правда?
- Ах, это? - удивился Альфонсо, чувствуя себя оскорбленным оттого, что его мысли о неземной славе прервали какими-то пустяками. Он раздражённо кивнул. - Да, в соборе не хватало стражи для завтрашней коронации. Я направил туда около сорока человек. Что с того?
- Не стоило, - слишком уж резко сказал Гавел своему господину. Угрюмый священник покачал головой. - Я тщательно просчитал расположение войск. Из-за перемещения пары отрядов во всей обороне появится брешь. Отзовите их сейчас же, пожалуйста, - добавил Вацлав.
- Нет, войска уже заняли собор. Отменять собственные приказы ниже моего достоинства, - недовольно заявил Альфонсо, изучая лицо своего подчинённого. - Ты же видел кто к нам присоединился? Аристократы. Сильные и достойные люди, истинно верующие. А благодаря тебе оборона замка нерушима. Да кто вообще сможет пробиться сюда? Согласен, всегда нужно быть настороже, но ты чересчур мнительный.
- Агенты... - прямо сказал Гавел, скрестив руки на груди. - Они спокойно могут пробить оборону, с их-то навыками. Неразумно их недооценивать.
- Кто? - спросил Альфонсо, невольно расхохотавшись. - Гавел, я понимаю твои чувства. Знаю, ты не хочешь умалять заслуги своих бывших товарищей, но ведь именно они не уберегли Александра. Не волнуйся понапрасну. Сейчас главное подготовиться к коронации.
В принципе, Альфонсо говорил по существу. Завтрашняя коронация была не просто мероприятием, а тактическим приёмом, призванным пошатнуть устои Церкви и круто изменить положение Нового Ватикана. Кто-нибудь да захочет помешать, а значит, охраны много быть не может.
Упрямый священник хотел было возразить, как в дверном проёме, стуча сапогами, возник пожилой солдат. Он отдал честь и сказал:
- Прошу прощения, ваше святейшество, что прерываю вашу беседу. Барбариго, полковник двадцать седьмого пехотного полка Восточной армии. У меня срочное донесение его святейшеству.
- Ах, это ты, Умберто? - спросил Альфонсо, повернувшись к пожилому солдату, на днях дезертировавшего из армии Ватикана и присоединившегося к нему.
Умберто Барбариго был другом Альфонсо, когда д'Эсте ещё служил кардиналом. Прикомандированный к "Юстиниану", шестой бригаде Восточной армии, он не раз отличился в бою, однако его отдали под трибунал по подозрению в массовом убийстве военнопленных и мирных жителей. Альфонсо, занимавший тогда должность главы Конгрегации доктрины веры, спас его. Именно поэтому Умберто вместе со своими подчинёнными сразу же, как только поднялся бунт, перешли на его сторону.