Скинув пиджак, он отчаянно кинулся в волны. Но был вынужден резко остановиться, ободрав ноги о суровую реальность. Тогда, постояв немного, все-таки пошел вперед, ко мне, но уже осторожнее. Я медленно брел к берегу. Даже без спешки, без горячки. Любое движение среди этих камней, нагроможденных морем, травмировало кожу. К моменту, когда мы встретились, оба были в красную полосочку.
Каждый увидел кровь у другого. Джик сказал: «Боже мой!», я сказал: «О, Господи!», и мне пришло в голову, что Всевышний мог подумать, что мы взываем к его помощи слишком часто. Он обхватил меня, подставив плечо, и мы заковыляли к берегу. То и дело падали. Вставали, задыхаясь, снова хватались друг за друга. Продолжали идти.
Сел в изнеможении — ногами к морю.
— Тодд! — беспокойно позвала Сара, подходя. — Тодд! — Она глазам свои не верила. — Ты что, смеешься?
— Конечно. А почему бы и нет?
Рубашка у Джика порвана, моя — вообще в клочья. Сняли их, стали вытирать наши порезы, из которых упорно текла кровь. Вид был, надо думать, совершенно безумный.
— Дурацкое место ты выбрал для купания, — сказал он.
— Бесплатная спиночесалка, — ответил я.
Осмотрел pi мою спину.
— У вас обоих будет воспаление легких, если станете тут рассиживаться, — сказала Сара.
Снял остатки повязки. В конечном счете, подумал я, она неплохо мне послужила. Пояс из лейкопластыря вокруг ребер был вообще-то на месте, хотя под воздействием воды почти весь отклеился. Его тоже содрал. Пластыри остались только на ноге, но и они отмокли во время этой заварушки. Брюки — все в дырах.
— Какой скандал, — поеживаясь, заметил Джик, выливая воду из ботинка.
— Нам нужен телефон, — сказал я, делая то же самое.
— Сил моих нет, — сказала Сара. — Что вам нужно, так это горячая ванна, теплая одежда и полдюжины психиатров.
— Как здесь оказались? — спросил я.
— Как ты оказался жив? — спросил Джик.
— Сначала — вы.
— Купила шампунь, вышла из магазина, — сказала Сара. — И тут увидела Гриина, он ехал мимо. Чуть не умерла на месте. Надеялась, чтоб не посмотрел в мою сторону, и застыла. Он не посмотрел… Машина свернула налево, проехала совсем рядом, и я увидела — на заднем сиденье еще двое… Вернулась к нашей машине, рассказала Джику.
— Мы решили, что чертовски повезло — он ее не заметил, — сказал Джик, промакивая красные струйки. — Вернулись в гостиницу, тебя там не было. Когда спросили у дежурной, не оставил ли ты что-нибудь для нас, ответила — отправился куда-то с друзьями… С человеком, у которого висячие усы.
— С друзьями! — сказала Сара.
— Ну в общем, — продолжал Джик, — подавили гнев, печаль, негодование, решив, что лучше будет заняться поисками твоего тела.
— Джик! — запротестовала Сара.
Он улыбнулся.
— А кто плакал?
— Замолчи.
— Сара не обнаружила никаких признаков твоего присутствия в машине Гриина. Но мы подумали: может, в багажнике изображаешь мешок картошки или еще чего-нибудь? Достали карту дорог. Нажали на акселератор, бросились в погоню. Свернули налево, туда, куда ехал Гриин… И оказались у подножия горы.
Я смотрел на наши бесчисленные раны, порезы.
— По-моему, стоит их продезинфицировать.
— Могли бы даже искупаться в чем-то таком.
Зубы у него стучали громче моих.
— Давайте-ка уйдем с ветра. Пойдем истекать кровью в машину.
С трудом забрались на сиденья. Как заметила Сара, повезло, что чехлы на сиденьях были пластиковые. Джик машинально плюхнулся на свое место за рулем.
— Мы проехали несколько миль, — рассказывал он. — И все больше — как бы это сказать? — сатанели. Миновали вершину горы, спустились. Дорога делает зигзаг, уходит влево, а по карте было видно, что она идет вдоль берега, огибая целую кучу заливов, и снова возвращается в Веллингтон.
Он запустил мотор. Машина тронулась, развернулась, покатила вперед. Голый по пояс и мокрый, этот водитель имел диковатый вид. Только борода выглядела по-боевому.
— Так мы ехали, — продолжала Сара. — Миля за милей, а кругом были только камни и море.
— Напишу эти камни, — сказал Джик.
Сара взглянула на него, потом на меня. Горячность, с какой он это сказал, для нее многое значила. Кончилось их золотое время.
— Вскоре повернули назад, — говорил Джик. — Висел знак «Проезд запрещен», и мы поехали вниз. Конечно, никого. Здесь и остановились, Сара вышла из машины, начала выплакивать слезы.
— Ты тоже, между прочим, не больно-то радовался.
— Угу, — улыбнулся он. — Побросал немножко камешки; что делать дальше, не знал, а там еще валялись какие-то гильзы.
— Какие-то… что?
— На краю дороги. Все рядышком. Может, выпали…
— Когда их увидели, подумали…
— …кто-то палил по прибрежным чайкам, — сказал я. — По-моему, стоит вернуться и подобрать их.
— Ты это серьезно?
— Ага.
Остановились, развернулись, поехали обратно.
— Из револьвера по птичкам не стреляют, — сказал он. — А вот по этим чертовым художникам — другое дело.
Снова карьер. Джик остановился, а Сара, быстро выскочив из машины, велела нам оставаться на местах, пока она подберет гильзы.
— Действительно в тебя стреляли?
— Гриин. Промахнулся.
— Вот мазила. — Он повернулся, морщась от боли. — Они, наверное, поехали вокруг холма, пока мы разыскивали тебя по бухтам. — Посмотрел, как Сара искала гильзы.
— Взяли список?
— Я бросил его в море. — Криво улыбнулся. — Мне показалось, что отдать было бы скучно… Ну и потом, это их как-то отвлекло…
Сара нашла гильзы, бегом вернулась к нам.
— Вот они. Положу их к себе в сумку. Ну, что дальше?
— Телефон, — сказал я.
— Ты что, думаешь…. — Она остановилась. — Ладно. Куплю вам по рубашке в первом же магазине. И молчите, если это будет бакалея.
— Ну и что, если бакалея?
Неподалеку от вершины была большая деревня, а в ней магазин, где продавали все — от молотков до женских шпилек. И бакалейные товары. И рубашки, как выяснилось. Сара скорчила Джику рожицу, скрылась за дверью.
Для меня дело кончилось синей тельняшкой. Натянув ее, шаткой походкой проследовал к телефону.
— Справочная? В какой гостинице есть телекс?
Мне назвали три. В том числе «Таунхаус». Поблагодарил. Потом позвонил в «Таунхаус». С трудом вспомнил, что моя фамилия — Пил.
— Но, мистер Пил… — удивленно сказала девушка. — Ваш друг, который с усами, не с бородой… Он же оплатил ваш счет с полчаса назад, не больше, и собрал все ваши вещи. Да, понимаю, так делать не положено, но он принес вашу записку с просьбой отдать ему ключ от вашей комнаты… Прошу прощения, не знала, что вы ее не писали… Да, он забрал все вещи, вашу комнату сейчас как раз убирают…
— Послушайте, можете отправить телекс от моего имени? Включите его в счет моего друга мистера… э… Эндрю.
Сказала — может. Я продиктовал.
— Скоро перезвоню, мне нужно знать ответ.
Сара купила джинсы и носки — сухие. Джик выехал из деревни в укромное место, где мы натянули все новое на себя: джинсы были сшиты отнюдь не по лучшим стандартам, но скрывали наши раны.
— Теперь куда? — спросил он. — Отделение интенсивной терапии?
— Назад, к телефону.
— О, Господи!
Опять набрал номер «Таунхауса». Девушка сказала, что получила ответ, и прочла его: «Позвоните сразу, за мой счет». Она прочла дважды. Я повторил.
— Правильно.
Поблагодарил.
Снова позвонил, назвал цифры. Ответили, что этот номер по первому разряду. Дадут в течение десяти минут. Позвонят.
Телефон висел на стенке в магазине. Сесть было не на что. Ох, Господи! Десять минут тянулись медленно. Если точно — девять.
— Вы вызывали Англию…
Современное чудо. Инспектор Фрост был на другом конце земли, а я говорил с ним так, словно он находился в соседней комнате.