- Значит, вы полагаете, что они хотели, чтобы мы вернулись на Раму... в Белую комнату?
- Да, - ответила Николь.
- Но зачем? - спросил генерал. - Если рамане хотели войти с нами в контакт, зачем это делать столь замысловатым путем? И почему они рискуют ведь мы легко можем неправильно интерпретировать их намерения?
- Не знаю. Возможно, нас испытывают: пытаются понять, что мы из себя представляем.
- Боже, - произнес О'Тул, - это просто ужасно. Человечество может войти в число тех, кто встречает гостей ядерными бомбами.
- Именно, - ответила Николь.
Она показала О'Тулу амбар с ямами, сеть, из которой освободила птицу, ошеломляющие многогранники, входы в два других подземелья. Она очень устала, но понимала, что не сможет уснуть, пока все не выяснится.
- Идем назад? - спросил О'Тул после того как, выйдя на берег Цилиндрического моря, они убедились, что с лодкой ничего не случилось.
- Хорошо, - усталым голосом ответила Николь. Она проверила часы: до мгновения, когда первая ракета встретится с Рамой, оставалось ровно три часа восемнадцать минут.
62. ПОСЛЕДНИЙ ЧАС
Николь говорила себе - еще пять или десять минут. Каждый из троих космонавтов сидел, углубившись в свой тайный мирок, - до подлета первой ракеты оставалось менее часа. Ричард торопливо переключал каналы в напрасных поисках свидетельства того, что Рама принимает какие-либо оборонительные меры.
- Дерьмо, - пробормотал он, вновь включая экран радара, на котором первая боеголовка подбиралась все ближе и ближе.
Потом Ричард подошел к сидящей в уголке Николь.
- Наверное, мы сплоховали, - проговорил он, - ничего не переменилось.
Николь потерла глаза.
- Жаль, что я так устала: последние пятьдесят минут жизни можно было бы провести за более интересным делом, - произнесла она с мрачной улыбкой. Теперь понятно, как себя чувствуют приговоренные к смерти.
С другой стороны комнаты к ним приблизился генерал О'Тул. В левой его руке были зажаты два небольших черных шарика.
- Знаете, - сказал он, - я частенько подумывал о том, что буду делать в последние минуты перед смертью. Вот она передо мной, и мой ум обращается только к одному.
- К чему же? - спросила Николь.
- А вы оба крещеные? - с некоторой нерешительностью поинтересовался генерал.
- Чтооо? - с удивленной усмешкой протянул Ричард.
- Я так и думал, - проговорил О'Тул. - А вы, Николь?
- Нет, Майкл, - ответила она. - Мой отец католик скорее по привычке, чем по убеждениям.
- Отлично, - в голосе генерала чувствовалась настойчивость. - Я предлагаю крестить вас обоих.
- Здесь? Сейчас? - вопрошал ошеломленный Уэйкфилд. - Мои уши, должно быть, обманывают меня, Никки, или же этот джентльмен предлагает нам провести последний час своей жизни за обрядом крещения?
- На это не... - начал О'Тул.
- Почему бы и нет, Ричард? - Николь перебила О'Тула. - Разве у нас есть еще какое-нибудь дело? И это куда лучше, чем сидеть в унынии, ожидая пока испаришься в огне взрыва.
Ричард чуть не поперхнулся.
- А что, - вдруг зажегся энтузиазмом и он. - Я, Ричард Уэйкфилд, жизнь свою проведший атеистом, приму крещение на внеземном космическом корабле... а что, мне нравится!
- Вспомни-ка, что писал об этом Паскаль, - поддразнила его Николь.
- Ах это, - ответил Ричард. - Простая матрица, сформулированная одним из великих мыслителей мира. Бог или существует, или нет. Я верю в Него или нет. Единственный проигрышный вариант - если Бог есть, а я не верю в Него. Поэтому веровать следует, чтобы свести к минимуму риск. - Ричард усмехнулся. - Я согласился креститься, а не верить в Бога.
- Значит, ты согласен, - отозвалась Николь.
- Почему бы и нет? - передразнил Ричард, повторяя ее же слова. - А вдруг удастся избегнуть лимба, обиталища язычников и некрещеных детей. Он ухмыльнулся, глядя на О'Тула. - Итак, генерал, мы в вашем распоряжении. Приступайте...
- МБ, не пропусти ни слова, - проговорил Ричард. - Наверное, из всех роботов лишь ты один находился в кармане человека, проходящего обряд крещения.
Николь локтем толкнула Ричарда в ребра. Терпеливый О'Тул переждал некоторое время и приступил к церемонии.
По настоянию Ричарда они покинули подземелье и вышли на площадь. Ричард хотел, "чтобы над головой было небо", и остальные не возражали. Николь спустилась к Цилиндрическому морю и для крещения наполнила фляжку водой. О'Тул тем временем завершал приготовления. К церемонии генерал относился весьма серьезно, однако не обижался на легкомыслие Ричарда.
Николь и Ричард опустились на колени перед О'Тулом. Он окропил водой голову Ричарда и произнес:
- Ричард Колин Уэйкфилд, крещу тебя во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Когда О'Тул столь же бесхитростным образом окрестил и Николь, Ричард, поднявшись, ухмыльнулся.
- Как будто бы никакой разницы. Я не изменился... остался таким же, испуганным до соплей приближающейся смертью.
Генерал О'Тул не реагировал.
- Ричард, - сказал он мягко, - могу ли я попросить вас опуститься на колени? Мне бы хотелось произнести короткую молитву.
- Ну вот, - проговорил Ричард, - сперва крещение, потом молитва? Николь поглядела на него, взглядом упрашивая не противиться. - Хорошо, согласился он. - Раз надо, так надо.
- Господь Всемогущий, услышь нашу молитву, - уверенным голосом начал генерал, также вставший на колени. Глаза его были закрыты, ладони сведены перед собой. - Втроем собрались мы здесь в последний свой час, чтобы поклониться Тебе. Мы молим, чтобы Твоей волей Ты дал нам послужить Тебе, продолжив наши жизни. Но если нет на то воли Твоей, избави нас от тяжелой и страшной смерти. Если суждено нам умереть, молим Тебя принять нас в Царство Небесное. Аминь!
Чуть помедлив, О'Тул приступил к "Отче наш". Но не успел он произнести "Отче наш, иже еси на небесех, Да святится имя Твое...", как огни на огромном корабле вдруг погасли. Кончился очередной раманский день. Почтительно подождав, пока их друг закончит молитву, они извлекли свои фонари.
Николь поблагодарила генерала, обняла его за плечи.
- Хорошо, с этим закончено, - нервно проговорил Ричард. - Осталось двадцать семь минут и можно начинать отсчет. Крестились, помолились... что делать теперь? Как будем проводить остаток жизни, последние ее минуты? Споем? Спляшем? Поиграем во что-нибудь?