Через какие-то секунды аппарат вновь ввел еще десять цифр, снова вспыхнул зеленый огонек. О'Тул в ужасе замер. „Боже, — подумал он, — это же мой код! Они каким-то образом…“ Впрочем, он немного успокоился, когда после третьего десятка цифр зажегся красный огонек — набранные цифры коду не соответствовали.
— Очевидно, — некоторое время спустя ответил О'Тул на вопрос Ричарда, — они сляпали это приспособление, чтобы в мое отсутствие расшифровать код. Пока они узнали только два десятка цифр, но я уже испугался… — О'Тул умолк, побуждаемый к молчанию целой бурей чувств.
— Значит, они полагали, что вы не вернетесь, — деловым тоном произнесла Николь.
— Если это дело рук Хейльмана и Яманаки, — отозвался О'Тул, — едва ли можно вообще исключить возможность того, что такое устройство соорудили внеземляне… или даже биоты.
— Вряд ли, — возразил Ричард. — Слишком уж грубая работа.
— В любом случае, — проговорил О'Тул, извлекая инструменты из ранца, — рисковать я не собираюсь.
В другом конце прохода уже ближе к „Ньютону“ О'Тул, Уэйкфилд и де Жарден обнаружили вторую бомбу, оснащенную таким же приспособлением. Они проследили за одной из попыток определить код — неудачной, ошибка произошла на третьем десятке, — а потом обезвредили и эту машинку. Затем открыли шлюз и покинули Раму.
Внутри военного корабля их никто не приветствовал. Решив, что, наверное, и Хейльман, и Яманака спят, О'Тул прямиком направился к спальням. Ему хотелось наедине переговорить с адмиралом. Но ни того, ни другого на месте не оказалось. Достаточно скоро пришедшим удалось установить: их не было ни в бытовом, ни в рабочем отсеке военного корабля.
Поиски в грузовых отсеках в хвостовой части корабля тоже не принесли результата. Впрочем, тройка обнаружила, что отсутствует одна из капсул, предназначенных для полетов вне корабля. Это открытие потянуло за собой новый ряд вопросов. Зачем нужно было Хейльману и Яманаке использовать капсулу? Почему они нарушили непреложное правило, в соответствии с которым на борту „Ньютона“ должен оставаться хотя бы один член экипажа?
Озадаченные космонавты вернулись в центр управления, чтобы обсудить дальнейшие действия. Первым неприятные перспективы заподозрил О'Тул.
— Или черт их побрал, или эти октопауки, или еще какие-нибудь биоты… В конце концов войти на борт „Ньютона“ несложно, пока он не находится в режиме самозащиты.
Никто из них не хотел признаваться, о чем думает. Если некто — или нечто — захватил на корабле или убил двоих коллег, значит, это самое… может обретаться неподалеку, а следовательно, в опасности и они сами.
— А почему не обратиться к Земле и не сообщить, что мы живы? — нарушил молчание Ричард.
О'Тул улыбнулся.
— Отличная мысль, — шагнув к пульту управления, генерал включил его. На экране появилась таблица. — Странно, — прокомментировал он, — выходит, что в настоящее время мы не имеем связи с Землей. Работает только низкоскоростная телеметрия. Почему изменили конфигурацию системы данных?
Генерал набрал несколько простых команд, чтобы восстановить обычную многоканальную связь с Землей. По экрану монитора побежал перечень ошибок.
— Дьявол! — воскликнул Ричард. — Похоже, что видеосвязь скончалась. — Он обернулся к О'Тулу. — Генерал, это по вашей части. Как можно понять все это?
Генерал О'Тул отвечал с предельной серьезностью:
— Ричард, мне это не нравится. Столько ошибок мне приходилось видеть только один раз — в начале наших тренировок, когда какой-то тупица позабыл загрузить программу, обеспечивающую связь. Здесь крупный сбой в программах. Не могло же разом отказать столько систем, вероятность этого равна нулю.
Ричард предложил О'Тулу провести стандартную самопроверку всего комплекса программ. Во время проверки диагностический блок заявил о переполнении буферной памяти ошибками еще до того, как был считан один процент всей программы.
— Итак, дело в программном обеспечении, — объявил Ричард, проглядывая результаты диагностики. Он ввел ряд команд. — Придется потрудиться, чтобы выбраться из этого положения.