Николь уже успела мельком проглядеть досье, но она читала далеко не все. И некоторые цифры видела теперь впервые. Впечатлял высокий уровень интеллекта Франчески Сабатини. „Какая потеря, — немедленно решила Николь, — расходовать подобный потенциал столь банальным образом“.
Общий уровень интеллекта экипажа „Ньютона“ поражал. Все космонавты попадали в один процент самых одаренных людей планеты. Способности Николь можно было охарактеризовать как „одной из тысячи“, и она-то числилась в серединке. Исключительный показатель Уэйкфилда помещал его в категорию „супергениев“. Самой Николь еще никогда не приходилось встречаться с человеком, обладающим настолько высоким показателем.
Хотя познания в области психиатрии заставляли Николь скептически относиться к численному описанию свойств личности, ее заинтриговали и значения КС. Интуитивно она сама поместила бы О'Тула, Борзова и Такагиси во главу столбца. Все трое казались уверенными в себе, уравновешенными и внимательными к остальным. Удивило ее высокое значение КС у Уилсона. „Значит, был совершенно иным человеком, пока не связался с Франческой“. В голове мелькнуло: почему же ее собственный КС только 71; она сообразила, что в молодости была более замкнутой и эгоцентричной.
„Так как насчет Уэйкфилда?“ — спросила она себя, понимая, что только он способен помочь ей разобраться в произошедшем в программном блоке „Рохира“ во время трагической операции. Можно ли верить Ричарду? Можно ли довериться ему, не поделившись хотя бы частью собственных подозрении? Она снова подумала, что неплохо бы и вовсе оставить расследование. „Николь, — осаживала она себя, — а если и это конспиративное чтение окажется лишь пустой тратой времени?“
Но неясных вопросов оставалось столько, что расследование все-таки следовало продолжить. Она решила переговорить с Уэйкфилдом. Оказалось, что с файлами Николь может свободно оперировать, и она сразу же создала в королевском подарке новый, девятнадцатый файл, который назвала просто „НИКОЛЬ“. Обратившись к текстовому процессору, она записала коротенький меморандум:
„3-3-00. Убедилась, что ошибочное функционирование „Рохира“ в ходе операции Борзова вызвано ручной командой, отданной извне уже после загрузки программы и проверки функционирования. Обращаюсь за помощью к Уэйкфилду“.
Николь извлекла чистый кубик из ящичка, где лежало все необходимое для компьютера. Она скопировала на него и свой меморандум, и всю информацию, записанную на кубе, подаренном ей Генри. Переоделась для дежурства в летный костюм, поместив в карман дубликат кубика.
Генерал О'Тул подремывал в командно-контрольном комплексе (ККК) военного космического корабля, когда Николь явилась, чтобы сменить его. Хотя видеотерминалы в меньшем корабле не потрясали своим совершенством, как это было в научном, общая организация ККК в военном корабле была во многом удачнее, в особенности с точки зрения биоинженерии, и со всеми контрольными панелями легко мог справиться один космонавт.
О'Тул извинился за то, что задремал. Показал на три монитора: на них застыло изображение одного и того же объекта с разных сторон — временного лагеря, в котором все члены экипажа почивали у подножия лестницы „Альфа“.
— Последние пять часов бодрости не способствовали, — добавил он.
Николь улыбнулась.
— Вам не в чем извиняться передо мной, генерал. Я знаю, что вы отдежурили почти двадцать четыре часа.
Генерал О'Тул встал.
— После того как вы ушли, — он начал отчитываться, подводя итоги на одном из шести экранов перед собой, — они закончили обед и принялись собирать первый вездеход. Автоматическая программа навигации не прошла автотеста, но Уэйкфилд быстро выудил причину (сбой произошел в одной из подпрограмм) и все исправил. Табори сделал короткую пробную поездку на вездеходе, пока остальные готовились ко сну. Франческа завершила рабочий день коротким отчетом, переданным на Землю. — Он умолк на мгновение. — Не желаете ли посмотреть?
Николь кивнула. О'Тул включил крайний правый телемонитор, на котором немедленно крупным планом появилась Франческа на фоне лагеря. На кадре был виден подъемник и самый нижний участок тросов.
— Время спать настает, — нараспев начала она и поглядела вокруг. — Свет в этом удивительном мире включился вдруг, около девяти часов назад, и осветил перед нами во всем великолепии искусную работу наших звездных кузенов. — После краткого выступления шел монтаж фотоснимков и коротких видеосюжетов, снятых зондами или самой Франческой, смонтированных ею, так сказать, по маршруту, следуя которому экипаж намеревался исследовать „искусственный мирок“. Потом камера вновь обратилась к самой Франческе.