Выбрать главу

Незнакомец был удивлен шпанистого вида девицей, пускающей дым изо рта. Но тут же отметил природную красоту и сметливость. Кто она?

— Это моя кузина Франческа, — ответил взволнованный ее неожиданным вмешательством Роберто.

— Карло Бьянки, — сказал мужчина, протягивая руку. Ладонь была влажной. Заглянув ему в лицо, Франческа заметила интерес. Она ощущала, как колотится в груди сердце.

— Слушая Роберто, — застенчиво проговорила она, — вы получите только официальную информацию. Смачные кусочки он опускает.

— А вы, юная леди…

— Франческа, — сказала она.

— Значит, Франческа. У вас есть особенная информация?

Франческа ответила самой обворожительной улыбкой.

— Я много читала, — пояснила она, — и все знаю о мастерах, создававших собор, в частности о живописце Луке Синьорелли. — Она помедлила и затем продолжила. — А знаете ли вы, что Микеланджело приезжал сюда изучать фрески Синьорелли, прежде чем приступил к росписи Сикстинской капеллы.

— Нет, не слыхал, — Карло от всей души расхохотался. Он был заинтересован. — А теперь узнал. Пойдем с нами. Будешь добавлять то, что пропустил кузен Роберто.

Ей нравилось, как он глядит на нее. С восхищением, как на прекрасную картину или драгоценное ожерелье — ничего не пропуская бесстыжими глазами в ее фигуре. Его легкий смешок только подстегивал Франческу. И ее комментарии сделались еще более дерзкими и непристойными.

— Видите эту бедняжку у демона на спине? — спросила она, пока гость разглядывал гениальные фрески Синьорелли внутри капеллы Сан-Брицио. — Она вроде бы едет на нем, так? Знаете, кто она? И лицо, и тело принадлежат подружке Синьорелли. Пока он день за днем вкалывал здесь, она соскучилась и решила позабавиться с парочкой герцогов. Словом, обделала Луку с головы до ног. Вот он и отомстил ей — обрек вечно ездить на бесе.

Отсмеявшись, Карло спросил Франческу, справедливо ли было наказывать женщину.

— Конечно, нет, — ответила четырнадцатилеточка. — Вот вам еще один пример мужского шовинизма XV века. Мужчина мог вставить кому угодно, и его назвали бы мужественным, а когда женщина хотела удовлетворить свои…

— Франческа! — перебил ее Роберто. — Это уж слишком. Твоя мать убила бы тебя, если бы слышала, что ты здесь говоришь.

— Причем тут мать. Я говорю о двойном стандарте, существующем и поныне. Поглядите на…

Карло Бьянки не мог поверить своему счастью. Этот богатый модельер из Милана, добившийся к тридцати годам международной известности по случаю, из чистой прихоти нанял машину до Рима вместо того, чтобы воспользоваться, как обычно, скорым поездом. Его сестра Моника вечно твердила ему о дивном Il Duomo в Орвието. Остановиться он решил буквально в последнюю секунду. И тут — вот это да! — такой лакомый кусочек.

После экскурсии он пригласил Франческу в ресторан. Но у входа в самый шикарный ресторан Орвието юная женщина замялась. И Карло понял причину. Они пошли в магазин, он купил ей дорогое платье, туфли к нему и все прочее. Карло был изумлен ее красотой. В четырнадцать-то лет!

Франческе еще не приводилось пить по-настоящему хорошее вино. И она пила его словно воду, а при каждом новом блюде едва не повизгивала от удовольствия. Карло был очарован женщиной-ребенком. И тем, как сигаретка торчала у нее из уголка рта. Такая неиспорченная, такая неотесанная.

С едой они покончили, когда уже стемнело. Франческа дошла с ним до лимузина на площади перед Il Duomo. Пока они спускались по темному переулку, она пригнулась и игриво прикусила мочку его уха. Притянув ее к себе, он был немедленно вознагражден взрывным поцелуем. Напряжение в чреслах одолевало его.

Франческу тоже. Она, ни секунды не колеблясь, приняла предложение Карло проехаться на автомобиле. И когда лимузин подкатил к предместьям Орвието, она уже сидела на нем. Через полчаса, после того как они закончили заниматься любовью второй раз, Карло понял, что не в силах расстаться с этой невозможной девицей. Он спросил Франческу, не проводит ли она его до Рима.

— Andiamo! [45] — ответила та с улыбкой.

„А потом мы отправились в Рим и на Капри, — вспоминала Франческа. — Провели неделю в Париже. В Милане мне пришлось жить с Моникой и Луиджи. Для вида — внешнее впечатление весьма заботит мужчин“.

Долгие размышления Франчески нарушили померещившиеся вдалеке шаги. Она осторожно поднялась и прислушалась. Кроме собственного дыхания ничего не было слышно. Потом звук снова донесся до нее — слева. Слух свидетельствовал: кто-то идет по льду. Накатил страх — воображению представились жуткие твари, крадущиеся по льду к лагерю. Она вновь прислушалась, но ничего не услышала.

вернуться

45

пошли! (итал.)