И остатки недолгих строений,Побелевших, как кости зверей,Вдоль дороги, как цепь поколенийИ как памятник жизни своей.
«Среди долгих хорезмских равнин…»
* * *
Среди долгих хорезмских равнинКочевать пропадает охота,От жарою иссушенных глинСлышен запах верблюжьего пота.
Здесь у мутной землистой реки,Ток которой похож на песчаный,Совершают намаз старикиНа туркменском наречье гортанном.
И им чудится в этой воде,Продолжающей путь свой к Аралу,Столкновенье коней и людейИ походов пророка начало.
«Вес тела живого в шагах…»
* * *
Вес тела живого в шагах,Легки потаенные звери,В бесшумных, безлистных лесахИм голые ветви отмерятСрок жизни на гибких весах.И слышно, но к лету все глуше,Как, к каждому телу сходя,На землю звериные душиСтекают по каплям дождя.
«Как хозяин пасу свою тень…»
* * *
Как хозяин пасу свою тень,Где стоит станционный фонарь,Одевает домам набекреньШапки белые снежный январь,
Привокзальный буфет занесенИ засыпан до самых стропил,В тупике одинокий вагонФормировщик составов забыл;
Осторожно, как стадо коров,Наступает на рельсы метель,Среди ряда фонарных столбовИ моя удлиненная тень,
И пока я стою на свету,Свое малое стадо храня,Пересвистываясь на ветру,Провода зазывают меня.
«В лесу в апреле сыро и тепло…»
* * *
В лесу в апреле сыро и тепло,От прелых листьев слабый запах тленья,Лицо земли, смягчившись, пророслоТравою всепрощенья и забвенья.Как стаял снег, вернулась осень в лес,Ее черты, как в маске погребальнойОн уберег, но дух ее исчез,И только запах, поздний и опальный,Остался у земли среди корней:Так пахнут в старом доме половицы.Как говорят, он ровно сорок дней,До середины мая, сохранится.
«Неспешная, как наше ремесло…»
* * *
Неспешная, как наше ремесло,На холм с трудом поднимется дорога,Она была протоптана от БогаВ какое-то заблудшее село,
Она прошла через лесную глушь,Через поля, покрытые снегами,Прибитая тяжелыми шагами,Окаменев от человечьих душ.
«Болотной рыжею водой…»
* * *
Болотной рыжею водойЗатоплен лес по всей низине,Здесь время копится на глинеПо капле мягкою рудой.
Через листву стекает свет,Такой же медленный, как воды;Вкрапление чужой породы,На дне он оставляет след.
Деревья ходят по водеХристом, оторванным от почвы,Тела тонки и худосочны,Как у родившихся в беде.
Между собой они сплелись,И нет ни одного изгоя.Соединенные судьбоюВ них крест и человек срослись.
«В расселины между больших деревьев…»
* * *
В расселины между больших деревьевИз чаши леса вытекает свет.Приблизит ночь и сохранит от бедПаучья сеть ветвей – гнездовье зверя.
Здесь колыбель и здесь его дорога;Рождая из себя свой след, как нить,По чаще леса будет зверь кружить,Он ткач следов и он ловец пред Богом.
ВЕТЕР
Всю озерную водуОбойдет он по кругу,А потом за холмы перевалит,Эту заметь и вьюгу,Как чужую подругу,В камышах он купаться оставит.
Только травы в июне так ложатся под ветер,Лед припая здесь берег пологий наметил,И, спускаясь с холма, не дойдут до водыЗанесенные снегом сквозные сады.
И, как травы, снега, огибая деревни,В степь уйдут, словно племякочевников древних.
«Среди болотных мхов, в их стаде…»
* * *
Среди болотных мхов, в их стаде,Остались черные стволы,Но в погруженной колоннадеЦвета неясны и слабы.
Среди колонн, где, как в аллее,Свет в полдень находил свой путь,Вода проросшая густеетИ силится себя замкнуть.
Вокруг стволов кольцо сужая,Сосудами тугих ходовПронижет воду жизнь чужая,Так в дереве, растущем вспять,Сжимаются круги годовИ можно семя угадать.