"Зачем же октопаукам становиться нашими благодетелями? - гадала Николь. - Я согласна с Максом: похищение Эпонины и Элли никак не совместимо с такой заботой... Или мы все-таки имеем дело с кем-то другим, решившим защитить нас?" Невзирая на смешки Ричарда, Николь отчасти надеялась, что здесь действительно обитает какой-то радужный народ, по уровню развития превосходящий октопауков и почему-то заинтересованный в сохранении жизни уязвимых людей, а посему приказавший этим инопланетным созданиям кормить своих пленников.
В грузе, доставленном в вагоне подземки, всегда находился какой-нибудь сюрприз. На этот раз в его задней части обнаружилось шесть шаров разной величины, окрашенных в яркие цвета.
- Смотри-ка, Макс, - сказала Николь. Фермер уже вернулся со своим рюкзаком и принялся помогать ей с разгрузкой. - Они даже прислали мячи детям.
- Чудесно, - ехидно проговорил Макс. - Теперь начнутся детские ссоры из-за каждого мячика.
Когда они разгрузили вагон, Макс забрался внутрь и уселся на полу.
- Сколько же ты будешь ждать? - спросила Николь.
- Сколько потребуется, - мрачно ответил Макс.
- А ты не обсуждал эту идею с кем-нибудь из наших? - поинтересовалась Николь.
- Какого черта, конечно нет. С какой стати?.. У нас здесь не демократия. - Макс наклонился вперед. - Извини, Николь, но я сыт всем по горло: Эпонины нет уже месяц, сигареты кончились, я вот-вот взорвусь. - Он выдавил улыбку. - Когда доходило до такого, Клайд с Виноной всегда говаривали мне, что я, мол, на ежа уселся.
- Ну, ладно, Макс, - проговорила Николь чуть погодя. Она коротко обняла его на прощание. - Надеюсь, с тобой все будет в порядке, куда бы тебя не занесло.
Однако вагон оставался на месте, и Макс упрямо отказывался покинуть его, даже в уборную не ходил.
Друзья приносили Максу еду, воду и все прочее, чтобы не пачкать вагончик. Между тем к исходу третьего дня сидения пища начала заканчиваться.
- Придется переговорить с Максом, - обратился Роберт к взрослым, после того как дети уснули. - Понятно, вагон не стронется с места, пока он будет торчать внутри.
- Я хочу переговорить с ним завтра утром, - отозвалась Николь.
- Но еда кончается _сейчас_, - сказал Роберт. - И мы не знаем, сколько еще потребуется...
- Можно разделить остаток на рационы, - перебил его Ричард, - и продержаться еще хотя бы два дня... Видишь ли, Роберт, все мы устали и нервничаем... словом, лучше переговорить с Максом, хорошо выспавшись.
- Что будем делать, если Макс не захочет оставлять вагон? - спросил Ричард у Николь, когда они остались одни.
- Не знаю, - ответила Николь. - Патрик уже задавал мне это вопрос утром... Он опасается, что нам придется прибегнуть к силе, чтобы извлечь Макса из вагона... По его мнению. Макс очень устал и раздражен.
Ричард уже глубоко заснул, однако Николь все еще обдумывала, в каком тоне лучше говорить с Максом. "Конфронтации следует избегать любой ценой, - подумала она. - Итак, мне придется переговорить с ним с глазу на глаз, так чтобы никто не слышал... Но что же сказать ему? И как реагировать на отказ?"
Истомившись от дум, Николь наконец уснула. И снова ее сны были тревожными. Сперва горела их вилла в Бовуа, а она не могла отыскать Женевьеву. Потом сон перенес Николь в Республику Берег Слоновой Кости, и ей снова было семь лет, шел обряд поро. Полуголая Николь плыла в небольшом пруду посреди оазиса. По берегу пруда разгуливала львица, выискивая человеческого детеныша, потревожившего ее львят. Николь нырнула, чтобы избежать пронзительного взгляда зверя, а когда выскочила на поверхность, чтобы вздохнуть, львица исчезла, и вместо нее вокруг пруда разгуливали три октопаука.
- Мама, мама, - услышала Николь далекий голос Элли. Встав в воде, Николь обвела глазами окружность пруда. - С нами все в порядке, мама, отчетливо произнес голос Элли. - Не беспокойся о нас.
Но где же Элли? Во сне Николь как будто бы заметила человеческий силуэт в лесу позади трех октопауков и позвала:
- Элли, это ты... Элли?
Темная фигура ответила "да" голосом Элли, а затем подошла поближе. В лунном свете блеснули ярко-белые зубы. Николь сразу же узнала подошедшего.
- Омэ! - вскрикнула она, и волна ужаса пробежала по спине. - Омэ...
Николь проснулась от толчка. Ричард сидел возле нее в постели.
- Что с тобой, дорогая? Ты кричала, звала Элли... потом Омэ.
- Только что я видела очередной яркий сон, - проговорила Николь, подымаясь, чтобы одеться. - Мне дали понять, что Эпонина и Элли живы, но где они сейчас, не намекнули.
Николь оделась.
- И куда же ты в столь поздний час? - спросил Ричард.
- Я хочу переговорить с Максом, - ответила Николь.
Она торопливо оставила спальню и вышла в большой зал под куполом. Непроизвольно Николь поглядела на потолок и заметила то, чего не видела прежде. В нескольких метрах под куполом оказалась площадка или платформа. "Почему я не замечала ее раньше? - подумала Николь, рысцой подбегая к вагону. - Потому что днем тени лежат по-другому? Или потому, что эту площадку сделали совсем недавно?"
Свернувшийся в клубок Макс спал в уголке вагона. Николь вошла внутрь очень тихо. За те несколько секунд, когда она собиралась прикоснуться к нему, Макс дважды пробормотал имя Эпонины. Потом голова его дернулась.
- Да, дорогая, - произнес он вполне отчетливо.
- Макс, - шепнула ему на ухо Николь. - Просыпайся, Макс. - Когда Макс проснулся, выражение на его лице было такое, словно бы он увидел призрак. - Макс, мне только что приснился удивительный сон, - объявила Николь. Теперь я уверена, что с Элли и Эпониной все в порядке... Я пришла попросить тебя уйти из вагона, чтобы он мог привезти еду. Конечно, я понимаю, как тебе хочется что-либо сделать...