- Нет, - Роберт остановился на мгновение. - Откуда и кто может узнать, что нам надо именно сюда?
- Это вот меня и озадачило, - пробормотал Макс.
Следуя голубой линии, Макс и Роберт повернули еще три раза и оказались перед аркой, на полтора метра поднимавшейся над полом. Они пригнулись и вступили в большую комнату с темно-красными стенами и потолком. Широкая голубая линия заканчивалась большим голубым кругом, расположенным посредине комнаты.
Менее чем через секунду после того, как мужчины остановились на голубом круге, огни в комнате погасли. На стене перед Максом и Робертом появилась неуклюжая немая картинка размером примерно один квадратный метр. В центре изображения находились Эпонина и Элли; обе были одеты в странные желтые платья, похожие на толстовку. Они переговаривались друг с другом и еще с кем-то, но, конечно же. Макс и Роберт не слышали ни единого слова. Потом обе женщины, сделав несколько шагов направо, миновали октопаука и оказались возле необычного жирного животного, отдаленно напоминавшего корову с плоскими белыми боками. Приложив волнистую ручку к белой поверхности, Элли написала следующие слова: "Не беспокойтесь, нам хорошо". Женщины улыбнулись, и через секунду изображение исчезло.
Макс и Роберт застыли, словно пораженные громом, и полутораминутная сценка успела повториться дважды. Увидев ее второй раз, мужчины взяли себя в руки и сумели повнимательней рассмотреть детали. Когда с кино было покончено, в красной комнате вновь вспыхнул свет.
- О Боже! - произнес Макс, покачивая головой.
Роберт был обрадован.
- Она жива! - воскликнул он. Элли еще жива.
- Если можно верить тому, что мы видели.
- Да ну же, Макс, - ответил Роберт, промедлив несколько секунд. - Зачем октопаукам делать столько усилий, чтобы обмануть нас? Такие хлопоты им ни к чему.
- Не знаю. Но ты не ответил на мой вопрос: как им стало известно, что мы с тобой отправились искать Эпонину и Элли? Есть два возможных объяснения: либо они следят за всем, что происходит среди нас, подслушивают все наши разговоры, _либо_ кто-то...
- ...из нас поставляет информацию октопаукам. Макс, ты, конечно, не думаешь, что Ричард или Николь способны...
- Нет, разумеется нет. Только я просто понять не могу, откуда такое всезнайство: мы же не видели никаких подслушивающих и подглядывающих устройств... разве что они незаметно разместили _в нас_ сложные передатчики... Но поди пойми, как они сумели сделать это так, что мы ничего не заметили.
Макс пригнулся, чтобы пройти через арку. Он остановился в красном коридоре.
- Ну, если я правильно понимаю, поганый вагон будет ожидать нас на станции: они рассчитывают, что теперь мы с миром вернемся к остальным. И все будет мило и хорошо.
Макс был прав: вагон с открытой дверью уже стоял у платформы, когда они с Робертом вынырнули из лабиринта красных коридоров. Макс остановился... Глаза его дико блестели.
- Я не собираюсь подниматься на этот чертов поезд, - сказал он негромким голосом.
- И что же ты собираешься делать? - спросил Роберт чуть испуганным тоном.
- Пойду назад в лабиринт, - проговорил Макс. Стиснув винтовку, он обернулся и бросился в коридор. Сойдя с голубой линии. Макс успел пробежать около пятидесяти метров, прежде чем перед ним возник первый октопаук. К нему немедленно присоединились еще несколько, перегородивших коридор сплошной стеной. Они начали подступать к Максу.
Тот остановился, поглядел на приближающихся октопауков, затем обернулся. За спиной Макса возникла другая группа октопауков, направлявшихся в его сторону.
- Ну, подождите хотя бы минуту, - завопил Макс. - Я хочу вам кое-что сказать. Вы, ребята, похоже, понимаете наш язык, иначе не смогли бы сообразить, что нам надо сюда... мне мало вашей киношки, я хочу реальных _доказательств_ того, что Эпонина жива.
Октопауки подступали к нему, на их головах бушевали краски. Волна страха охватила Макса, он выпалил из винтовки в воздух в качестве предупреждения. И буквально через какую-то пару секунд, ощутив острый укол в затылок, Макс рухнул на пол.
Услышав выстрел, Роберт в нерешительности задержавшийся на станции, бросился за ним. Оказавшись в красном коридоре, он увидел, как два октопаука подымают Макса с пола. Отступив в сторону, Роберт позволил внеземлянам внести Макса в вагон и осторожно уложить его в уголке. Потом октопауки вышли в открытую дверь, а Роберт забрался внутрь и стал возле приятеля. Словом, через десять минут они оказались в зале под радужным куполом.
3
Макс проспал десять часов. Роберт и Николь внимательно обследовали его и не обнаружили никаких ран или повреждений. Тем временем Роберт несколько раз рассказал об их приключении, умолчав о том, что задержался в критическую минуту, когда Макс остался один в красном коридоре.
Большая часть заданных ему родственниками вопросов относилась к тому, что именно видели они с Максом на движущейся картинке. Не было ли напряженности в позах Эпонины и Элли? Можно ли предполагать, что их снимали насильно? Какие они были - похудевшие или отдохнувшие?
- Думаю, что теперь мы знаем много больше о наших хозяевах, проговорил Ричард, завершая второе, более длительное обсуждение повествования Роберта. - Во-первых, ясно самое главное: распоряжаются здесь именно октопауки, они следят за нами и способны понимать наши разговоры. Как иначе могли они сообразить, что Макса и Роберта интересуют Элли и Эпонина... Во-вторых, уровень их видеотехники либо на несколько сотен лет отстал от нашей, либо - если Роберт прав, и в комнате или за стеной не было проектирующего устройства - октопауки настолько опередили нас, что кино кажется нам магией. В-третьих...
- Но, дядя Ричард, - перебил его Патрик, - почему картина была _немой_? Эпонине и Элли проще было сказать, что все в порядке? Быть может, это свидетельствует о том, что октопауки глухи и остановились на немых фильмах?
- Интересная мысль, Патрик, - ответил Ричард. - Я не думал об этом. Конечно, им незачем слышать, чтобы общаться...
- Создания, чья эволюция протекала в основном в глубинах морей, часто глухи, - заметила Николь. - Условия жизни заставляют их обращаться к другим длинам волн, посему, учитывая ограниченные возможности сенсоров и мозга, слух отсутствует.