Он снял священный шнур, знак касты, и отбросил его, ибо тот, кто отрекается от мира, отрекается не только от дома и собственности, но также от касты и всего гражданского статуса.
Затем Венкатараман снял свое дхоти[23], оторвал от него полосу для набедренной повязки, а остальное выбросил.
Таким образом он возвратился в храм, завершив акты отречения. Подходя к нему, он вспомнил, что Писания предписывают принять ванну после стрижки волос, но сказал себе: "Зачем позволять этому телу роскошь ванны?" Тотчас же прошел небольшой сильный ливень, так что перед тем, как войти в храм, Венкатараман принял все-таки свою ванну.
В Святая Святых он вторично не входил, поскольку в этом не было необходимости. Действительно, прошло три года, прежде чем он снова вошел туда. Венкатараман избрал своим местопребыванием тысячеколонный зал, приподнятую каменную платформу, открытую со всех сторон, с кровлей, поддерживаемой лесом тонких, украшенных скульптурами колонн, и сидел там, погруженный в Блаженство Бытия. День за днем, день и ночь, он сидел неподвижно. Больше он не нуждался в этом мире, тень существования которого его не интересовала, потому что был поглощен Реальностью. Так он продолжал несколько недель — едва двигаясь, без единого слова.
Таким образом началась вторая фаза его жизни после Самопостижения. В течение первой Слава была скрытой, и он принимал те же условия жизни, что и ранее, с той же покорностью учителям и старшим. В течение второй он обратился вовнутрь, полностью игнорируя внешний мир, и эта фаза, как должно быть показано, постепенно погружалась в третью, длительностью в полстолетия, в продолжение которой сияние Шри Бхагавана лучилось, словно полуденное солнце, на всех, кто приближался к нему. Однако эти фазы приложимы только к внешнему проявлению состояния Махарши, так как он явно и много раз высказывался о том, что в его состоянии сознания, или духовном переживании, не было абсолютно никакого изменения или развития.
Один садху, известный как Сешадрисвами, прибывший в Тируваннамалай несколькими годами ранее, взял на себя присмотр за Брахманой Свами, как начали называть Венкатарамана, когда в заботе возникала любая необходимость. В целом это не давало какого-то преимущества, ибо Сешадри производил впечатление слегка сдвинутого, а потому вызывал на себя гонения мальчишек-школьников. Теперь они распространили свое внимание на его протеже, которого стали называть "маленький Сешадри". Подростки начали швырять в него камни — частично из-за мальчишеской жестокости, а частично потому, что были поставлены в тупик видением человека чуть старшего по возрасту и сидящего словно статуя, и, как один из них говорил позже, хотели узнать, притворяется он или нет.
Попытки Сешадрисвами держать мальчишек в отдалении были не очень успешными, а иногда имели и противоположный эффект. Поэтому Брахмана Свами искал убежище в Патала Лингаме, подземном склепе тысячеколонного зала, темном и сыром, куда лучи солнца никогда не проникали. Люди спускались туда редко; лишь муравьи, клопы и москиты процветали там. Они терзали его тело так, что колени покрывались язвами, истекающими кровью и гноем. Шрамы остались до конца жизни. Те несколько недель, проведенные им здесь, были спуском в ад, но, тем не менее, поглощенный Блаженством Бытия, он не затрагивался мучением; оно было нереальным для него. Одна благочестивая женщина, Ратнамма, приносила ему в подземелье пищу и уговаривала уйти отсюда и перейти к ней домой, но он не подавал знака, что услышал. Ратнамма оставила чистую ткань, умоляя его сесть или лечь на нее, или укрыться от надоедливых насекомых, но он к ткани не прикоснулся.
Боясь войти в темное подземелье, юные мучители бросали с его входа камни или ломаные горшки, которые разбивались, рассыпая осколки. Сешадрисвами установил охрану, но это лишь подзадорило их еще больше. Однажды в полдень некий Венкатачала Мудали пришел в Тысячеколонный Зал и, возмущенный мальчишками, швыряющими камни на территории храма, схватил палку и прогнал их. На обратном пути он увидел Сешадрисвами, неожиданно появившегося из мрачных глубин Зала. Мудали на мгновение испугался, но быстро овладел собой и спросил Сешадри, не обидели ли его. "Нет, — ответил тот, — но пойди и взгляни на маленького Свами здесь внизу", — и, сказав это, ушел.
Удивленный, Мудали спустился по ступенькам в подземелье. Вступив в темноту после яркого солнечного света, он сначала не мог ничего увидеть, но глаза постепенно привыкли и он различил фигуру молодого Свами. Ошеломленный увиденным, он вышел и рассказал об этом садху, что работал поблизости в цветнике с несколькими учениками. Они тоже пришли посмотреть. Юный Свами не двигался, не говорил и, казалось, не замечал их присутствия, а потому они сами подняли его, вынесли наружу и посадили перед святыней[24] Субраманьи[25], в то время как тот не показывал, что хоть как-то сознаёт происходящее[26] [27].
26
Патала Лингам был отремонтирован как святыня, статус которой он приобрел в качестве места тапаса Шри Бхагавана. Сейчас он хорошо сохранился, освещается электричеством, в нем установлен портрет Шри Бхагавана.
27
В 1991 году почти весь огромный Тысячеколонный Зал был перекрыт для посетителей, тогда как в Патала Лингаме брахман выполняет пуджу Бхагавану по заказу всех желающих.