Одна из его песен приветствует Шри Раману как "Рамана Садгуру". Однажды, когда ее исполняли, Шри Бхагаван сам присоединился к пению. Почитатель, который пел, засмеялся и сказал: "Первый раз я слышу, чтобы кто-то пел хвалу самому себе".
Шри Бхагаван ответил: "Зачем ограничивать Раману этими шестью футами? Рамана — всеобщее явление".
Одна из пяти песен так наполнена радостями рассвета и пробуждения, что каждый может прекрасно уверовать в истинный Рассвет того, кто ее сочинил:
Глава 11
ЖИВОТНЫЕ
Согласно представлениям индуизма (как разъяснено, например, Шанкарачарьей в комментарии на Бхагавад-Гиту, гл. V, шлоки 40–44), после смерти тот, кто не растворил иллюзию отдельной личности в осознании тождества с Атманом, переходит на небеса или в ад согласно хорошей или плохой карме или их сводному балансу, накопленному в течение земной жизни. После исчерпания этого времени жатвы он снова возвращается на землю, к высокому или низкому рождению, в соответствии со своей кармой, для того чтобы отработать часть, известную как прарабдха, то есть судьбу, в его земной жизни. В течение этой новой жизни он опять накапливает агами, или новую карму, добавляя ее к своей санчита-карме или тому остатку уже собранной кармы, которая не является прарабдхой.
Обычно считается, что духовное продвижение возможно и карма отрабатывается только в течение человеческого воплощения, однако Шри Бхагаван указал, что и животные в состоянии отрабатывать их карму. В разговоре, цитируемом ниже в этой главе, он говорит: "Мы не знаем, какие души могут занимать эти тела и для завершения какой части их неоконченной кармы они могут искать нашего общества". Шанкарачарья тоже утверждал, что животные могут достичь Освобождения. Кроме того, в одной из Пуран рассказывается, как Мудрец Джада-Бхарата, умирая, был захвачен мимолетной мыслью о своем ручном олене и должен был родиться вновь оленем, чтобы изгнать эту последнюю оставшуюся привязанность.
Шри Бхагаван относил те же соображения и к животным, чья судьба привела их в контакт с ним, как она приводила людей. И животные не менее притягивались к Махарши, чем люди. Уже в Гурумуртаме птицы и белки, бывало, строили свои жилища около него. В те дни его преданные считали, что он забыл мир, так как был не привязан к нему, но на самом деле Шри Бхагаван проявлял острую наблюдательность и впоследствии рассказывал о беличьей семье, которая заняла гнездо, брошенное какими-то птицами.
Махарши никогда не ссылался на животное в обычном тамильском стиле как "это", но всегда как "он" или "она". "Мальчикам дали пищу?" — здесь речь шла о собаках Ашрама. "Дайте Лакшми ее рис тотчас", — тут он имел в виду корову Лакшми. В Ашраме было обычным правило, что во время принятия пищи первыми кормили собак, затем — любых приходивших нищих и наконец — преданных. Зная нежелание Шри Бхагавана принимать что-либо, если это нельзя разделить между всеми поровну, я однажды был удивлен, видя, как он во время обычной еды пробует плод манго. И тогда же я нашел причину — только что начался сезон для манго, и Махарши хотел посмотреть, достаточно ли плод созрел, чтобы дать белому павлину, полученному от Махарани из Бароды и ставшему его подопечным. Были также и другие павлины. Он обращался к ним, имитируя их крик, а они приходили и получали земляные орехи, рис, манго. За день до своей физической смерти, когда врачи сказали, что боль должна быть ужасной, Шри Бхагаван услышал пронзительный павлиний крик с неподалеку стоявшего дерева и спросил, получили ли они пищу.