Когда завещание Бхагавана было составлено и подписано, Чедвик полностью его поддержал. Он был там в тот день, когда Бхагаван начертил линию вместо подписи в присутствии главного судьи и судебного чиновника. Позже, когда некоторые люди начали оспаривать его, Чедвик обошёл все соответствующие инстанции, свидетельствуя, что Бхагаван подписал завещание и что управление ашрамом оставлено семье его брата. По словам Чедвика: "В отличие от любого Тома, Дика или Гарри, если управлять будет семья, она не оставит ашрам, что бы ни случилось. Бхагаван сделал лучший выбор." Когда мой дед Ниранджанананда Свами скончался, мой отец Венкату стал управляющим, поскольку был следующим в иерархии.
С 1956 по 1958 год я жил в Тируваннамалае, пытаясь найти работу. Не преуспев в этом, я был очень расстроен. В один из тех дней Чедвик позвал меня в свою комнату. Когда я пришёл, он сказал: "Ганешан, когда Бхагаван был ещё жив, Осборн, Коэн, Мунгала Венкатарамия и я очень интересовались астрологией. Мунгала Венкатарамия и я верили в индуистскую астрологию, тогда как Коэн в западную. Осборн полагался на И-Цзин, древнюю китайскую науку предсказания. Мы знали, что согласно завещанию, следующим президентом станет старший сын Венкату — твой брат Сундарам. Но который из трёх внучатых племянников Бхагавана будет тем, кто распространит духовные учения? Таким был наш вопрос. Каждый из нас обратился с этим вопросом к своему излюбленному методу. И все мы пришли к одному заключению: Этим человеком будешь ты, Ганешан — ты будешь тем, кто распространит и передаст учения." Он сказал это в 1957 году, когда у меня и в мыслях не было вести духовную жизнь или оставаться надолго в Раманашраме. Чедвик сказал мне: "Почему ты хочешь найти работу, когда твоё место здесь? Оставайся!" Но я не остался и ушёл, только чтобы вернуться в 1960 году. Как я теперь знаю, беседы об учениях это единственный способ передать их; мне стало ясно: они имели в виду, что я буду проводить беседы и сатсанги, даже путешествуя в другие страны!
Чедвик был для меня столпом силы, когда я вернулся в ашрам и стал помогать в его управлении. Какая бы проблема у меня ни возникала, финансовая или юридическая, Чедвик стоял за моей спиной как скала. Это произошло, когда мой отец был в отъезде — был год 1961-й. Я уже пробыл в ашраме целый год и в отсутствие отца брал на себя обязанности по принятию решений и улаживанию организационных вопросов. Шёл ежегодный десятидневный фестиваль Картикай в храме Аруначалешвара. Кульминацией фестиваля было зажжение Картикай Дипама — огромного огня на вершине священной Аруначалы. Всю свою жизнь в этот день Бхагаван сидел снаружи Старого Холла, откуда было видно дипам. В тот момент, когда дипам загорался, перед Бхагаваном зажигали масляную лампу. После того, как Бхагаван покинул тело, это стало обычаем в ашраме — зажигать масляную лампу перед портретом Бхагавана, как только загорается дипам на горе — традиция, продолжающаяся по сей день.
В тот день 1961 года начался сильный дождь. Я заволновался, потому что мы не могли зажечь лампу перед портретом снаружи, как это делалось обычно. Видя это, Чедвик подошёл ко мне и сказал: "Ганешан, не волнуйся так. Мы можем занести портрет в столовую и зажечь лампу там." Я выразил своё беспокойство: "Хотя Бхагавана никогда не интересовали ритуалы, он был очень щепетилен в созерцании Картикай Дипама. Как я могу отклониться от традиции ашрама? Моего отца нет, и я не хочу сделать что-то, что нарушит традицию." Он переубеждал меня: "При Бхагаване в один год шёл дождь, как сейчас. Всё же желая увидеть дипам, Бхагаван предложил зайти в обеденный зал и открыть большую дверь, через которую можно было видеть вершину горы. Я был рядом с Бхагаваном. Я сказал ему: 'Бхагаван, мы ничего не увидим, потому что идёт сильный дождь.' Бхагаван взял свой бинокль, и, глядя в него, воскликнул: 'Смотрите, смотрите!' И в тот момент, когда на горе зажёгся дипам, посмотри на это чудо, Ганешан, я смотрел во все глаза, дождь перестал, облака рассеялись на несколько минут, и мы увидели отблеск дипама. И тут же Бхагаван сказал: 'Теперь зажигайте лампу. Дипам зажгли.' И мы поступим таким же образом." Я отнёсся к этому немного скептично, потому что дождь лил как из ведра. Тем не менее, я последовал совету Чедвика. Чедвик сел рядом со мной и с энтузиазмом закричал: "Смотри, смотри!" И произошло в точности то же самое. В тот момент, когда зажёгся огонь на горе, дождь прекратился и облака рассеялись. А мы зажгли масляную лампу перед портретом Бхагавана в обеденном зале — прямо перед тем, как облака вновь собрались и скрыли от нас дипам!