Вайкунтавасар, Шри Бхагаван и ТПР
ТПР однажды заметил: "Несмотря на то, что я близко общался с Бхагаваном, меня одолевали сомнения. Причины этих сомнений были сосредоточены в неверном понимании духовных текстов." У него была эта проблема, потому что он, как и я, изучал философию. Когда человек слишком много читает, неизбежно возникают конфликты и противоречия. Я сказал: "Пожалуйста, расскажите подробнее. Похоже, у меня точно такая же проблема." ТПР объяснил: "Во мне всегда было противостояние между знанием и мудростью. Неужели всё знание в писаниях действительно так бесполезно, что можно достичь мудрости просто отбросив их, или человек должен выйти за их рамки? Неужели изучение писаний было всего лишь пустой тратой времени? В такой я пребывал дилемме. И я поставил этот вопрос перед Бхагаваном. Бхагаван спокойно объяснил: 'Аруначала это центр утраты знаний. Всё, что человек узнал, здесь должно быть оставлено ради кульминации духовного совершенствования. Если человек ничего не узнает, как он сможет отбросить это знание? Писания дают нам знания. Разве отбрасывание означает отрицание или удаление их из памяти? Как такое возможно? С другой стороны, отбросить значит освободиться от интеллектуального знания писаний и погрузиться в прямое переживание истины, то есть сделать истину своим достоянием, а не держать её вне себя как нечто отличное от своего Я. То, что передано в писаниях, должно стать собственным опытом человека.' Аруначала делает человека совершенным, превращая всё самое лучшее из всех писаний в его собственный опыт, превосходящий теоретическое знание. Короче говоря, индивидуальное 'я' человека, или эго, это знание. Это знание в голове, тогда как Атман [the 'I–I'] пульсирует в Сердце. Вот мудрость. Где здесь противоречие? Бхагаван ясно выразился: 'Опускание из головы в Сердце есть начало духовной садханы.'"
Довольно часто я приходил к дому ТПР за пределами ашрама и дожидался его. Однажды, выходя из дома, он пробормотал: "Дед посеял, внук пожинает." Он всё повторял это, и я спросил: "Что вы такое говорите?" Тогда он рассказал мне красивый рассказ: "Однажды один из преданных преподнёс огромную бхикшу — традиционный пир в честь святого — Бхагавану в ашраме. Когда я делился с другом радостью по поводу этого пира, вошёл Бхагаван. Услышав наш разговор, он улыбнулся, затем повернулся в моём направлении и заговорил: 'Думаете о бхикше? Когда я пришёл на Аруначалу, единственным домом, в который я заходил поесть, был дом вашего деда. Каждый день ваш дед обычно посещал храм. Он был верным преданным Господа Аруначалешвары. Высокий и крепко сложенный, он украшал себя гирляндами из рудракши и других бусин. В то время, в 1896 году, я жил внутри большого храма около гробницы Гопурам Субраманьи у входа в храм Аруначалешвары. Каждый день ваш дед садился передо мной и сидел какое-то время, не говоря ни слова. Я был молодым шестнадцатилетним юношей. Он был пожилым человеком, однако рядом со мной он тоже молчал. Будучи известным человеком в городе, он часто принимал у себя в гостях многих важных людей. Однажды его гостем был один очень важный человек, намечался большой пир. Но даже в тот день ваш дед, придя в храм, чтобы получить даршан Господа, подошёл ко мне и сел рядом. Через некоторое время он поднялся и, нарушив обычное молчание, произнёс: 'Вставай! Пойдём ко мне домой, поедим бхикшу, и вернёмся.' Я не разговаривал в то время, поэтому знаками дал ему понять, что не желаю. Он не обратил на это внимания. Он был большим и сильным, а я — маленьким и слабым. Он повторил свою просьбу, а я настойчиво просигналил 'нет'. Так как я не двигался с места, он нагнулся, взял меня под руки и силой заставил подняться и следовать за ним. Таким образом, я был вынужден посетить его дом. Он усадил меня на самом почётном месте и расстелил передо мной лист, намного больший, чем у других. Он лично обслуживал меня. Только после того, как я закончил есть, он начал есть сам. В те времена я никогда не мылся. Моё тело сильно пахло, поэтому никто не подходил ко мне близко. Но ваш дед неизменно приходил и садился рядом со мной. Многие люди из города приходили на меня посмотреть, а затем уходили. Ваш дед один осознал, что, несмотря на молодость, перед ним была сама наполненность.'" У ТПР навернулись слёзы. Он закончил: "Ганешан, только благодаря преданности моего деда Бхагавану, теперь я могу наслаждаться его священным присутствием и переживать внутреннее счастье, которое Бхагаван изливает на меня каждый день."