Думаю, что исключительно благодаря благословениям Бхагавана Нараяна Айер рассказывал мне о своих переживаниях. Возможно, Бхагаван хотел, чтобы всё это было опубликовано. Много раз Нараяна Айер приходил в офис ашрама, вытаскивал меня наружу и вёл к коровнику или к подножию горы. Там он рассказывал мне свои истории, в которых рефреном звучало: "Я не заслужил той подчёркнутой нежности от Бхагавана. Вероятно, я совершил что-то хорошее в прошлых жизнях; в этой жизни я не выполнял ни пуджу, ни садхану, чтобы заслужить такое особое внимание и любовь от него".
Однажды я попросил его пояснить, что он имел в виду и что он чувствовал, когда заявлял, что для него Бхагаван был Богом. Не то, чтобы я сомневался в переживании Нараяна Айера — просто я хотел услышать это из его собственных уст. Он сказал: "Бхагаван это сам Бог, и говоря это, я не имею в виду Бога любой религии, но универсальный принцип чистого сознания. Я не хотел бы сравнивать его с кем-то из прошлых персонажей, поскольку нет смысла сравнивать инкарнации этого единого принципа, который не имеет второго. Однако, для нашего понимания, если это необходимо, то сравнить его можно только с Буддой или Иисусом Христом". Он продолжал: "Когда я говорил с Бхагаваном или сидел в его присутствии, было такое чувство, что это сам Бог сидит и говорит. Нам несказанно повезло, что высшее сознание, облачившись в форму человеческого тела, милостиво снизошло на наш уровень понимания и объяснило нам истину атма видьи — мудрости Я. Такие мысли помогали мне понять Бхагавана и его учения более ясно."
Я сказал Нараяне Айеру, что когда я пришёл жить в ашрам навсегда, я не совсем понимал Веданту. В то время мне было двадцать четыре года, и хотя я был магистром философии и был знаком как с западной, так и с восточной философией, я не мог ухватить смысл Веданты — сути индуистской религии. Особую трудность вызывала её сложность и обширность. Некоторые обитатели ашрама говорили мне: "Выучи санскрит и изучай работы Ади Шанкара, тогда сможешь понять учения Бхагавана." Нараяна Айер спросил: "И что ты им отвечал?" Я ответил: "Нараяна Айер, я чувствовал, что выполнение садханы, любого вида садханы, было более важным, чем собирание знаний о различных религиях и философиях."
Нараяна Айер сказал: "Я был в точности в таком же состоянии, когда задавал вопросы Бхагавану. Послушай, как Бхагаван в один миг разрешил мою проблему. Однажды в холле какие-то очень учёные люди обсуждали части Вед, Упанишад и других религиозных текстов на санскрите. Бхагаван всё великолепно разъяснил, это действительно было зрелище, которое стоило помнить и чтить! Глядя на них, я думал, что этим учёным людям сильно повезло, ведь они могли делиться своей учёностью с Бхагаваном. У них был жаркий интерес к познанию и в то же время глубокое понимание предмета. Что я был в сравнении с ними? В знании писаний я был полным нулём, и я чувствовал себя несчастным. Эти мысли крутились у меня в голове. После того, как учёные ушли, Бхагаван повернулся ко мне и произнёс: 'Что?' и заглянул глубоко мне в глаза, словно читая мои мысли. Не давая мне возможности ответить, он продолжил: 'Это всего лишь шелуха. Книжное знание и умение наизусть повторять писания абсолютно бесполезны. Чтобы знать истину, нет нужды подвергаться муке изучения.' Затем он изрёк нечто невероятно красивое: 'Истина достигается не за счёт чтения. Быть тихим — вот истина. Быть молчаливым — вот Бог.' Затем, очень милостиво, Бхагаван снова повернулся ко мне. На этот раз его тон и поза совершенно изменились: 'Нараяна Айер, вы бреетесь?' Весьма удивлённый этим резким переходом на личный вопрос, я ответил утвердительно. Тогда Бхагаван продолжил: 'Вы используете для бритья зеркало, верно? Вы смотритесь в него и бреете лицо. Вы ведь не бреете отражение в зеркале? Точно также все писания предназначены лишь для того, чтобы показать вам путь к реализации. Для практики и достижения. Просто книжные знания и обсуждения можно сравнить с человеком, бреющим своё отражение в зеркале.' Для меня это послужило огромным облегчением. После того, как Бхагаван сказал эти слова, мой комплекс неполноценности покинул меня раз и навсегда. Ещё одним плюсом в этом заявлении Бхагавана было то, что с тех пор я стал способен быть молчаливым и тихим. Это почти стало моим достоянием." Слушая Нараяну Айера, я погрузился в состояние молчаливой тишины. Я тоже отбросил манию стяжания знаний и вместо этого начал идти внутрь. "Будь тихим — вот истина. Будь молчаливым — вот Бог."