Когда мать Бхагавана скончалась, Рамасвами Пиллай помогал не только нести её тело вниз с горы, но и участвовал в самом погребении. Он был работягой, и бросил всё остальное в жизни, только чтобы быть с Бхагаваном, начиная со времён Скандашрама. Он усердно сажал большие коксовые пальмы, которые мы видим сейчас в Раманашраме. Бхагаван уже передал Рамасвами Пиллаю учение 'Кто я?', но он продолжал напевать Аруначала Шива, работая в саду или убираясь в помещениях ашрама. Именно Рамасвами Пиллай установил обычай опрятности в парках ашрама, которую можно видеть сегодня. Он работал почти по восемнадцать часов в день, занимаясь садоводством, подметанием или копкой ям. В ашраме был всего один велосипед. Когда офисным работникам было что-либо нужно в городе, Рамасвами Пиллай был единственным, кто предлагал съездить по поручению. Поэтому его больше знали как 'Велосипедный Свами', чем Рамасвами Пиллай.
Однажды я спросил его: "Вы всегда были вне присутствия Бхагавана, вы всегда работали в саду. Как вам могло это нравиться?" Он ответил: "Видишь ли, Ганешан, я мог видеть форму Бхагавана с расстояния и я всё время напевал его имя. Бхагаван всегда был в моём сердце. Бхагаван был само совершенство, и благодаря его совершенству, когда мы смотрели на него или повторяли его имя, совершенство приходило к нам. Так как он всё время был в состоянии блаженства, мы тоже пребывали в нём". В подтверждение своим словам он привёл традиционное высказывание: "Ганешан, понимаешь, в наших писаниях это называется гуру турия. Турия это состояние самадхи — четвёртое состояние, превосходящее три состояния бодрствования, сна со сновидениями и глубокого сна. Когда ты трудишься в поте лица и смотришь на мастера или произносишь его имя, он переносит тебя в то состояние, что не является твоей заслугой; это происходит благодаря его милости к тебе; поэтому это называется гуру турия. Состояние самадхи, в котором мы утверждаемся, происходит благодаря его благословению".
Хотя другие редко видели Рамасвами Пиллая, они с Бхагаваном почти всё время взаимодействовали телепатически. Бхагаван беспрерывно благословлял его своим присутствием, а Рамасвами Пиллай всегда повторял имя Бхагавана во время работы. Однажды, однако, он почувствовал опасения насчёт своего прогресса. Он засомневался, не было ли это ошибкой — не принимать активного участия в какой-либо другой деятельности ашрама, как песнопения, пуджи и празднования. Поэтому он спросил: "Бхагаван, я всё делаю правильно?" Бхагаван ответил: "Делай Самоисследование, оно охватывает собой всю остальную активность". Даже во время работы в саду или езды на велосипеде в город, он сознательно делал Самоисследование. (Когда я встречал его в ашраме в 1960-х, он очень горячо советовал мне: "Не впутывайся во все эти пуджи и другие виды деятельности. Они никуда тебя не приведут. Делай только Самоисследование".)
Однажды, потеряв ключи, он пошёл к Бхагавану и сказал: "Я потерял свои ключи, Бхагаван". Бхагаван улыбнулся и сказал: "Ключи не потеряны. Они там, где они есть. Ты просто забыл, где их оставил". Затем, как он часто это делал, Бхагаван дополнил только что сказанное своим учением: "То же самое и с Я. Оно всегда там, где и было. Мы забываем это и ходим разными путями в его поисках, говоря: 'Я не могу найти Себя [Self]; я не знаю, что это и где оно находится. Мы ищем его, хотя оно всё время здесь. Я не потеряно, оно просто забыто'". С помощью таких историй Рамасвами Пиллай преподавал мне учения Бхагавана.
Те, кто бывал в Раманашраме и Скандашраме должны были видеть хорошо выровненную, вымощенную камнями дорожку, соединяющую их. Эта дорожка в одиночку была выложена Рамасвами Пиллаем. В английской версии биографии Бхагавана есть упоминание о ней: "Тропа, вымощенная гладкими камнями, была проложена между Раманашрамом и Скандашрамом одним преданным в одни руки". Позже её перевели (неверно) на французский: "Тропа была выложена одноруким человеком". Рамасвами Пиллай говорил: "Гляди-ка! У меня две руки, а в этой французской книге говорится, что только одна, а я таки выложил ей эту тропу!"