Однажды в Скандашрам пришли дровосеки и громко заявили: "Бхагаван, мы все голодны." Мать Алагамма никогда не делилась едой с другими, пока не поест сама — она верила, что пища становится грязной, если первым поест кто-то другой. Бхагаван знал об этом. Он сказал Кунжу Свами: "Попроси Мать принести еду, которую она приготовила, и дать им." Она была в нерешительности. "Скажи Бхагавану, что я ещё не поела", запротестовала она. Когда Кунжу Свами сообщил об этом Бхагавану, он пошёл к ней и стал упрекать: "Ах, вот оно что! Ты думаешь, что они отличаются от тебя. Иди посмотри. Они стоят там внизу. Ты знаешь, кто это? Посмотри на них." Она посмотрела на них, и Бхагаван сказал: "Они все Аруначала сварупам, формы Аруначалы." Он не использовал слово "неприкасаемые." И с этого момента она в каждом видела Аруначалу — не было разницы между ней и кем-либо другим.
Бхагаван исполнял по отношению к ней свои сыновьи обязанности. Когда он был уже признанным мастером, лишь несколько человек служили ему. Они ходили для него за водой и старательно тащили её в гору. Однако, для своей матери Бхагаван сам носил воду. Он мог принести два больших сосуда, наполненных до краёв, усадить её и обливать водой, омывая. Он также стирал её одежду. Заботясь о её физических нуждах и нежно её любя, он тем не менее был строг, когда хотел вызвать в ней изменения. За восемь лет, медленно, но верно, он отучил её от ограниченности, узости ортодоксии, суеверий и социальных привычек. Несмотря на присутствие рядом такого великого мастера как Бхагаван, который со всей сыновней нежностью стремился воспитать в матери зрелость, всё-таки это заняло восемь лет. Красота их взаимоотношений в том, что мать Бхагавана сдалась и позволила трансформации случиться. (Урок, который мы можем извлечь из этого, в том, что мы не должны расстраиваться, если не замечаем прогресса после нескольких лет садханы).
Однажды пришла сестра Бхагавана, и сказала: "Мать, ты совсем плоха. Пойдём, у меня хороший дом." Она отказалась и, повернувшись к Бхагавану, сказала: "Я хочу умереть только на твоих руках. После моей смерти можешь даже выкинуть моё тело в какие-нибудь колючие кусты, это не имеет значения." Вскоре после этого она серьёзно заболела. В день её смерти с самого раннего утра Бхагаван сидел возле неё, положив левую руку ей на голову, а правую руку на правую сторону груди. Он оставался сидеть так около восьми часов. Собравшиеся преданные знали, что пришёл её час. Они наблюдали красоту и святость момента, как сын возносит душу своей матери в Бесконечность. Кунжу Свами, который присутствовал при этом, позже говорил, что преданные, бывшие свидетелями смерти Матери, чувствовали, что это было физической демонстрацией путешествия души в Абсолют — это было похоже на жар и свет, исходящие из пламени. Уверившись в том, что её душа и ум растворились в Атмане, Бхагаван снял руки и произнёс: "Когда душа сливается с Я и полностью исчезает, можно почувствовать лёгкий звон, похожий на звон колокольчика."
Скандашрам в ранние годы
Храм Матери с Аруначалой на заднем плане
Существовала обычная практика, что все, кто был свидетелем чьей-либо смерти, должны были обмываться. Однако, Бхагаван сказал, что сейчас в этом нет нужды, поскольку загрязнения не было. "Она не умерла. Она была поглощена Аруначалой", заявил он. Позже преданные, которые были там, спрашивали: “Бхагаван, что Вы делали, удерживая руки на её голове и груди? Что именно происходило?” Бхагаван пояснил: "Врождённые тенденции и тонкие воспоминания о прошлых событиях, которые ведут к будущим возможностям, стали очень активными, когда я возложил на неё руки. Сцена за сценой прокручивались перед её угасающим сознанием. Внешние чувства уже ушли. Душа проходила через ряд переживаний, таким образом, избегая необходимости в перерождении, и делая возможным соединение ума с Атманом или с Сердцем. В конце концов, душа была извлечена из всех своих тончайших облачений и достигла конечного назначения — высшего покоя освобождения, откуда уже нет дороги обратно в невежество."