Спускаясь с горы со своими учениками, Нараяна Гуру пребывал в экстазе. Он повернулся к ученикам и сказал радостно: "Махарши это раджа сарпам, королевская кобра". На индуистском религиозном и духовном языке святых часто называют сарпам или кобрами. Нараяна Гуру, сам святой, назвал Бхагавана не просто ещё одной коброй — он дал ему возвышенный титул королевской кобры. Эта истина излилась из его сердца. Он подозвал двух своих учеников, богача и учёного, и сказал им эти красивые слова: "Духовное состояние Махарши таково, что даже одного его взгляда достаточно, чтобы освободить любого. Сейчас он неизвестен миру, как лампа, спрятанная в горшке. Он должен получить признание, чтобы его духовное сокровище могло стать добычей многих преследователей истины. Вы оба должны оставаться здесь в течении шести месяцев и принимать необходимые меры для обеспечения едой и жильём множество прибывающих пилигримов, дабы позволить им посещать Махарши каждый день и получать духовную пользу. Пусть о пробуждении Махарши узнают в кругах учёных и серьёзных ищущих посредством ваших рассказов о нём". Он был настолько очарован Бхагаваном, что по возвращении в Керала написал ещё пять стихов под названием Муничарья Панчакам.
Вернувшись к себе, Нараяна Гуру заболел. Узнав об этом, Бхагаван дал Кунжу Свами лимон и сказал: "Иди и отдай ему это". Получив лимон, Нараяна Гуру благоговейно приложил его к своим глазам, голове и груди. Он плакал оттого, что Бхагаван прислал ему этот прасад. Когда к нему приходил посетитель из Тамил Наду, он спрашивал: "Вы получили даршан Бхагавана Раманы Махарши?" Если ответом было 'нет', он повышал голос: "Зачем вы пришли сюда? Вы должны вернуться и получить даршан там". Зная, что Нараяна Гуру должен был достигнуть махасамадхи, Бхагаван также проинструктировал Кунжу Свами, как сохранить тело Нараяны Гуру. Нараяна Гуру был джняни, реализованным святым, и Бхагаван хотел, чтобы его гробница была построена соответственно. Кунжу Свами должен был доложить Бхагавану, построена ли гробница должным образом. Позднее, когда весть о кончине Нараяны Гуру достигла Бхагавана, он сказал: "Нараяна Гуру это пурна пуруша, полностью расцветшая душа".
Кунжу Свами говорил, что Бхагаван был с ним очень естественным и спонтанным. Часто Бхагаван впадал в самадхи, из которого его трудно было вывести. Когда это случалось, три или четыре человека начинали дуть в раковины Бхагавану прямо в уши, пока спустя много времени, Бхагаван не выходил из самадхи. Эта практика продолжалась до некоторых пор и после перехода Бхагавана в Раманашрам. В писаниях утверждается о двух способах воздействия на ум: дуть в раковину и звонить в колокол. Раковина выводит наружу подавленный ум. Это даже можно применить к ненормальным людям — вернуть их ум обратно к нормальности. Звон колокола разворачивает ум вовнутрь. Вот почему в храмах и церквях есть колокола; это не просто ритуал, это способ успокоить ум и развернуть его вовнутрь.
Когда скончалась мать Бхагавана, Кунжу Свами вместе с другими нёс её тело с горы к месту теперешнего Раманашрама. На месте погребения Матери был сооружён навес из пальмовых листьев, и брат Бхагавана Ниранджанананда Свами с Дандапани Свами оставались там. Иногда у них набирались ингредиенты для доса[16]*, и они сообщали Кунжу Свами, чтобы он остался на ночь и позавтракал с ними на следующее утро. В Скандаршаме такие свежеприготовленные блюда считались роскошью. Они посылали также немного доса Бхагавану. Кунжу Свами просыпался рано утром, присоединялся к ним и начинал мыть посуду. Однажды какой-то человек, завёрнутый в материю, остановился позади него и спросил: "Есть ли еда для гостя?" Кунжу Свами обернулся и увидел, что это никто иной, как Бхагаван подшучивает над ним. Кунжу Свами с уважением ответил: "Бхагаван, вы пришли как раз вовремя. Мы готовим доса, прошу вас, оставайтесь".