Вишваната Свами объяснил мне, почему все главные преданные ушли в Палаакоту. "Мы сделали это, чтобы иметь возможность продолжать свою садхану. Бхагаван одобрил это. Он спрашивал нас: 'Как вы собираетесь строить свои хижины?' Бхагаван также поощрял нас ходить в город просить еду. Это позволило нам быть с Бхагаваном всё время и сделало нас теми, кто мы есть теперь — в состоянии реализации. Это стало возможным, только когда мы покинули ашрам. Бхагаван хотел, чтобы всё было именно так".
Вишваната Свами больше всего пострадал от жёсткого нрава Чинны Свами. Однажды ему пришлось оставаться без еды три дня. Один из служащих провёл его в обеденный зал через кухню и усадил со всеми. Как только Вишваната Свами собрался приняться за еду, пришёл Чинна Свами и вытащил его вон. Бхагаван наблюдал это, не возражая.
Странно, но перед смертью Чинне Свами прислуживал не кто иной, как Вишваната Свами. Удивлённый, я спросил его: "Как вы могли делать это после того, как вас так глубоко оскорбили?" Он ответил: "Когда я был в Диндигуле, Бхагаван явился ко мне во сне и попросил прийти в Раманашрам. Я немедленно выехал. Это было в 1953 году, Бхагаван уже покинул тело. Я не имел понятия, зачем Бхагаван просил меня приехать. Прибыв туда, я нашёл Чинну Свами смертельно больным, и никто за ним не ухаживал. Я почувствовал, что именно с этой целью Бхагаван попросил меня приехать. Я ходил за ним день и ночь, нянчил его и купал. В один день Чинна Свами взял меня за руку и попросил прощения. Печально, но Чинна Свами тяжко страдал за свои деяния. Бхагаван знал обо всех его ошибках и заставил физически страдать и искупить их. Последние два дня Чинна Свами провёл, глядя на изображение Бхагавана и всё время повторяя, "Рамана, Рамана, Рамана". Во время смерти, он вытянул руки с закрытыми глазами и безмятежным, счастливым, светящимся лицом. Бхагаван забрал его и погрузил в Аруначалу".
Что касается лично меня, то Чинна Свами всегда был добр ко мне. Он каждое утро чистил мне зубы, приводил к Бхагавану и заставлял простираться перед ним, говоря: "Вот Бхагаван, наш Бог". Я благодарен ему, что он приводил меня в присутствие Бхагавана, священность чего я тогда не понимал, но теперь с благодарностью вспоминаю. Когда мне было четыре или пять лет, я часто убегал из дома и шёл в Раманашрам совсем один. В те дни улицы были темны и пустынны. Когда я сделал это впервые, Чинна Свами был поражён. Он спросил меня: "Зачем ты пришёл?" "Я поссорился с отцом, поэтому ушёл", ответил я. Он тут же отвёл меня к Бхагавану и сказал: "Он прошёл весь путь один, не боясь". И поспешно добавил: "Я уже сообщил его отцу". Бхагаван посмотрел на меня и улыбнулся мне озорной улыбкой, которую я очень хорошо помню, но которую тогда не мог понять. Потом Чинна Свами отвёл меня в офис, где я обычно спал в уютной постели, и предложил мне лечь. "Почему Бхагаван мне улыбнулся?" спросил я. "Когда тебе было всего два года, ты забрался в пустую телегу. Возничего тоже не было поблизости. Испуганный посетителем, внезапно раскрывшим зонтик, бык умчался с телегой в город. Мы сбились с ног, разыскивая тебя в ашраме, но нигде не могли найти. Потом пошли к Бхагавану и сообщили, что ты потерялся. Бхагаван сказал: 'Что поделаешь? Убегать из дома присуще нашей семье.'" "Что он хотел этим сказать?" спросил я озадаченный. "У отца Бхагавана был старший брат по имени Венкатеша Айер. Он тоже убежал из дома в поисках Бога", сообщил мне Чинна Свами.
Когда я руководил строительством зала самадхи Бхагавана, я столкнулся с множеством проблем. Однажды миссис Талеяркхан сказала мне: "Все эти проблемы будут решены". Я посмотрел на неё вопросительно. Она продолжила: "Прошлой ночью Бхагаван явился ко мне во сне и сказал: 'Скажи Ганешану, что рядом нужно начать строительство самадхи Чинны Свами, и всё будет в порядке." Благодаря милости Бхагавана мне удалось построить самадхи его и Ниранджанананды Свами одновременно. В 1967 году была проведена церемония освящения всех трёх самадхи: Матери Алагаммы, Бхагавана и Чинны Свами.
Как ответственный за постройку самадхи Чинны Свами, я собирался поместить каменную табличку с простой надписью 'Ниранджанананда Свами' и датами рождения и смерти. Вместо этого резчик по камню прислал мне табличку, на которой было выгравировано: 'Ниранджанананда Свами — поглощён Аруначалой 29.01.1953'. Это потрясло меня, и позже на пятнадцати самадхи, которые были построены, я использовал такую же табличку для каждого преданного. Например, 'Поглощён Аруначалой — Муруганар', 'Поглощён Аруначалой — Кунжу Свами', 'Поглощён Аруначалой — Майор Чедвик'.