Даже у бандитов есть свои принципы!
- Что с соседями? Всех допросили?- нарушил тишину рокот грубого голоса Рамазана.
- Даже стариков и детей потрусили. Никто ничего толком не знает. Все, как один, говорят - простая, молчаливая, скромная училка. Занималась с несколькими соседскими детьми бесплатно. Подтягивала по школьным предметам. Не боец она! Обычная шугливая сука. Видно где то сгинула втихую. Вены вскрыла,- предположил Шамиль и лишь пожал плечами.
Рамазан допил кофе и закурил очередную сигарету. Вторая пачка с ночи пошла в разнос.
- Иди. Ищи ее дальше,- глухо проговорил Рамазан.
- Слушай, брат, я вот что подумал. Давай показной труп вынесем. Скажем, что склеила ласты Солонина. Чтоб не подрывать авторитет. А потом дальше будем искать эту шлюху. Если она еще жива, день-два сама проколется. Если же нет, то найдем труп и схороним втихую.
Желваки заходили на щеках Рамазана. Ничто внешне не выдавало пожар разгорающийся в его адовой лаве души.
- Пока ищи ее,- ответил коротко он.
- Как скажешь. День-два и найдем смертницу,- повторил Шамиль.
Мрачный Дьявол лишь скупо кивнул.
День-два...
Глава 8
Валерия.
На третий день моего заточения в темном вонючем помещении старого мусоропровода я уныло подсчитывала остатки своих запасов. Четыре пачки сухой овсянки, две двухлитровые бутылки воды. Не густо.
Воду я экономила с первого дня. А вот с едой дела обстояли похуже. На нервной почве большую половину съела в первый день.
Нужно было готовиться к побегу. Жить вечно в загаженной одиночной камере - не вариант. Тем более, я уже понемногу сходила с ума от страха и паники, которые периодически нахлынывали на меня с новой силой.
Если в первый день я держалась. Даже слыша разговоры бандитов за дверью, бесстрашно подходила ближе к двери и прислушивалась. Ухватывала отдельные фразы по которым было понятно, что Рамазан взялся за мои поиски очень серьезно.
Несколько его человек теперь постоянно дежурили у входа в парадную, расспрашивали обо мне соседей.
Я в эти моменты не дышала. Боялась выдать свое присутствие даже громким сердцебиением.
В первый же день они нашли мой разбитый телефон и первая их мысль была о том, что я сбежала. Но потом бандиты начали сетовать, что Дьявол, как они четко охарактеризовали Рамазана, приказал продолжать поиски. Дежурить у парадной в четыре смены и не пропускать мимо даже мышь!
Паника охватила меня тогда стальными лапами. Сколько мое жуткое заточение будет продолжаться?!
Не может же больной ублюдок караулить мою квартиру так долго?! И вообще сколько? Неделю? Месяц? Год?
Неведение было моим ночным кошмаром в сочетании с дьявольскими черными глазами, пробирающимися до самой души.
На третий день я уже раздумывала детальнее о своем заточении. Как же мне выбраться из плена, в который я сама себя загнала.
Выхода, кроме как идти до конца, у меня точно не было.
Если в первый день побега, я понимала, что Рамазан накажет меня, изнасилует, отдаст своим людям на расправу. То теперь, после таких тщательных поисков, я понимала, как сильно раздразнила хищника. Моим наказанием за доставленные неудобства Юсупову, однозначно будет смерть.
И тогда мне нужно было бы молиться всем богам, чтоб она была быстрая...
Мой день и мои ночи стали одним потоком темноты. В котором я увязала. Изнывала от скуки и безделья. Изматывала себя ожившими страхами.
Только оказавшись в ситуации, где на кону стоит жизнь, внутренние резервы раскрываются и активируются.
Так и происходило со мной.
От чувства безысходности меня начало бросать в крайности. То я готова была уже сама прекратить свои муки. Меня несколько раз даже посетила упадническая мысль - перерезать кухонным ножом свои вены. Полоснуть по запястьям и освободиться от преследования Дьявола. Стать, наконец, свободной. В такие моменты я крутила в руках нож, завороженно глядя на отблескивающую в темноте сталь.
То я брала себя в руки и ругала за малодушие. Тот день, когда Рамазан показал мне обратную сторону медали, насильно вырвал мое сознание из беспечной жизни и окунул в порок и боль, меня изменил навсегда.
Дьявол словно активировал во мне программу по сохранению своего существования. Пробудил в душе, помимо страха, еще очень мощное чувство ненависти. И теперь оно подпитывало мои силы.
Убить себя или сдаться на милость подонка, значило бы проиграть в борьбе с несправедливостью. Покориться его воли.
А я настолько сильно возненавидела этого демона, что не могла позволить себе доставить ему удовольствие победы!