— А что мне делать с теми, кто станет меня обманывать? — спросил Риб-адди.
— Милый мой, — проговорил, мягко улыбаясь, Рамос, — с теми, кто попытается обмануть тебя, а это значит и твоего господина, — он посмотрел на фараона, стоящего у окна, — нужно поступать решительно, — старичок провёл ребром ладони по горлу, — они недостойны жить после этого. Но делать нужно тайно, чтобы никто ни о чём не догадался: мало ли несчастных случаев может случиться с простым смертным. Я пошлю с тобой парочку своих людей, которые будут всю грязную работу выполнять по твоему приказу. Помни, мой мальчик, что и ты сам должен быть готовым пойти на самые крайние меры, если это понадобится для выполнения воли нашего властителя. Ты ведь не ребёнок, а взрослый мужчина.
— Ничего, Рибби справится, если понадобится, и с этим, — Рамсес, протянув свою длинную руку, похлопал по худенькому плечу молодого человека. — Как он решительно ткнул того пирата копьём и спас меня от неминуемой смерти.
— И за это получил изрядную долю палок, — проворчал себе под нос Риб-адди.
Фараон расхохотался. Он обладал отличным слухом.
— Так, значит, учитель тебя тоже наградил за тот подвиг?
— Ничего, это пошло ему на пользу, — ответил Рамос, улыбаясь. — Ты всё понял, юноша? И запомни ещё: тебе выдаются большие средства. Ты можешь арендовать или покупать суда, партии товаров, нанимать сколько хочешь работников, но будь разумно бережлив, на ветер деньги не бросай.
— На что ты имеешь право не жалеть серебро и золото, так это на подкуп нужных нам людей, — добавил Рамсес. — Я должен знать всё, что делает царь Муваталли и его родственники, особенно брат Хаттусили, его жена Пудухепа и, — фараон кашлянул, — принцесса Арианна.
Риб-адди низко поклонился и, пятясь, чтобы не показывать царю Египта спину, вышел из комнаты. И вот теперь он стоял на палубе и смотрел на прозрачные, тёмно-синие волны, которые разрезал нос финикийского торгового судна, к высокому и мощному носовому штевню[77] которого была прикреплена большая красно-коричневая амфора для хранения питьевой воды. Молодой человек, под видом финикийского купца, направлялся в Сидон, откуда под прикрытием торговой компании своего тестя, Чакербаала, собирался начать своё разведывательное проникновение в самое сердце государства хеттов — многочисленную, но отнюдь не сплочённую царскую семью.
2
Эта зима в стране Хатти не была суровой, но для Риб-адди, южанина, выросшего в знойной Африке, путешествие в холодную пору года в самое сердце северного горного края стало воистину тяжелейшим испытанием. Когда его довольно внушительный торговый караван с большим грузом меди, так нужным для готовящегося к походу хеттского войска, на многочисленных волах, ослах и мулах подошёл к горному хребту Тавра, то даже местные жители, завёрнутые в овечьи шкуры, тряся своими косматыми головами в остроконечных бараньих шапках и длинными чёрными нечёсаными бородами, отказывались провести через заснеженные горные перевалы сумасшедшего финикийского купца, не желающего ждать весны. Только после того, как Риб-адди пригрозил старейшинам местного горского племени жесточайшими карами хеттского царя Муваталли, который якобы с нетерпением ждёт меди, что составляла главный груз каравана, и после приличной суммы серебром в виде колец, нанизанных на кожаный шнур, переданных из молодых купеческих рук в алчные старческие сухие и морщинистые пальцы родовых властителей, самые отважные и одновременно самые жадные горцы взялись провести настырного финикийца через сумрачные заснеженные хребты Тавра.
И тут только Риб-адди понял, в какую историю он ввязался. Извилистыми заснеженными и обледенелыми тропами караван кое-как добрался до перевала через главный горный кряж. Здесь же пришлось продираться сквозь толстый слой снега, достающий до груди самых высоких мулов, а невысокого роста «финикийский купец» утопал в нём иногда по плечи. В довершение ко всему люди попали под лавину, унёсшую в бездонную пропасть треть каравана с ревущими животными, испуганно кричащими погонщиками и массивными тюками товара. Так что, когда миновали мрачные величественные вершины, затянутые плотными декабрьскими туманами, то Риб-адди поблагодарил всех богов, которых знал. Ведь он впервые столкнулся в такой ещё коротенькой своей жизни со всеми ужасами сразу: со снегом и льдом, с высоченными горами и жестокими морозами, с дикими горцами, от гортанных криков которых у молодого человека мурашки по спине бегали. Но Рибби был непреклонен: он должен ещё зимой оказаться в столице этого загадочного царства Хатти. Ведь весной царь Муваталли уйдёт в поход на юг и тогда ищи-свищи и его самого, и его родственничков!
77