Риб-адди не верил ни ушам, ни глазам.
— О, Амон великий, — вопрошал сам себя поражённый юноша, — возможно ли такое на свете? Этот старик только что на моих глазах недрогнувшей рукой зарезал как поросёнка человека, столкнул его на съеденье крокодилам, а потом, зевая, побрёл досыпать ночь. При этом он ещё заботится о своём младшем товарище. Неужели везде под добродушной, порядочной, человеческой личиной таится порок и злодеяние? А если письма нашли бы у меня, то я с перерезанным горлом полетел бы в реку, и именно меня бы сейчас дожирали крокодилы. О боже, как страшно жить!
Взрослая жизнь ему теперь уже совсем не нравилась. Он отдал бы всё на свете, чтобы вновь оказаться дома, беззаботно посапывать на своём плоском полосатом матрасике на крыше материнского домика, а потом утром радостно вскочить и спуститься во двор, где уже пекут хлеб и ласковой улыбкой встречают его все домашние.
— О, как же я был тогда счастлив, — шептал молодой человек, только сейчас начавший ценить тепло родного очага.
Глава 7
1
Прошло полмесяца. Караван судов неспешно покинул зелено-серые мутные воды Нила и вышел в открытое море. Позади остались огромный Мемфис, вторая столица Египта, Пер-Рамсес, родной город ныне царствующего фараона, больше похожий на цветущий сад. Риб-адди был переполнен впечатлениями. Он наивно думал, что его уже ничто не сможет удивить. Но когда караван судов под яркими оранжево-кирпичными парусами, уверенно ведомый опытным адмиралом Джхутинифером к далёкой Финикии, достаточно далеко отплыл от родных берегов, юноша от удивления просто открыл рот. Море вокруг окуталось лёгкой, полупрозрачной дымкой. Воздух был тёплым и густым, как парное молоко. А внизу сверкала под лучами яркого солнца сказочно-неправдоподобная синева. Под бортом она сменялась чистой, глубокой голубизной. Лёгкая, воздушная вода насквозь была пронизана солнцем, казалось, что из глубины ослепительно светит второе светило, а корабль плывёт в голубых небесах.
— Теперь я знаю, как чувствуют себя боги там наверху! — воскликнул Риб-адди восхищённо.
— Скоро ты почувствуешь вкус настоящей солёной морской водички, — проворчал капитан Нахр, стоящий рядом. — Крепче держись за ванты[54], ветер усиливается.
Капитан отдал команду убрать парус. Юноша с удивлением увидел, что волны стали на глазах увеличиваться, проверяя на прочность деревянный поскрипывающий корпус судна, а ветер злее свистеть над головой. Нос корабля то глубоко зарывался в воду, то поднимался чуть ли не к облакам. Парус быстро свернули, и гребцы приналегли на длинные вёсла. Было заметно, что деревянное неповоротливое судно разворачивается.
— Идём подальше от берега, — сказал мрачно Нахр.
— Почему подальше? — удивился Риб-адди. — Надо бы, наоборот, поближе.
— Дурачок, — усмехнулся капитан, — если мы приблизимся к берегу, то нас выбросит прямо на скалы, тогда уж точно никто не спасётся. Держись, говорю, за ванты, а то смоет в море! — прикрикнул он.
Корабль накрыла мощная, фиолетового цвета, прозрачная насквозь волна. Юноша вцепился в канаты и впервые в жизни попробовал на вкус морскую воду. С непривычки это было ужасно, глаза начал есть жгучий и едкий соляной раствор. Волна схлынула, судно взлетело на другую волну, и перед взором опешившего молодого писца открылось величественное штормовое море. Мощные фиолетовые гребни волн накатывались одна за другой, справа вдалеке темнел скалистый берег. Рибби почувствовал принесённый ветром с суши явственный горьковатый аромат свежей зелёной хвои. Так пахли знаменитые кедровые леса Финикии. Но капитан явно не торопился в эту сказочную страну. Гребцы что есть силы налегли на вёсла, а кормчие в свою очередь повисли на своих огромных рулевых вёслах, из последних сил прокладывая курс в открытое море, подальше от острых, береговых скал.
— Ну, теперь волны бьют нас не под зад, а прямо по зубам, — Нахр улыбался широко и радостно. Шторм явно развеселил старого капитана. — Держись, Рибби, не дрейфь, а наслаждайся жизнью. Это тебе не у маминой юбки сидеть. Посмотри, какая красота!
Риб-адди и сам чувствовал острое наслаждение от опасности, воя ветра и мощных ударов холодных волн. Жизнь повернулась к нему новой, заманчиво красивой и одновременно страшной стороной. Однако тут он услышал жалобные вопли жреца и снова спустился с небес на землю. Этот, когда-то вселявший ужас в сердце Риб-адди злодей и убийца, как большой мокрый слизняк валялся у него под ногами, цепляясь за всё, что попадалось под руки.
54