Он упал на колени и, подняв руки к луне, поклялся отомстить за свой позор коварной красавице. Но хеттская принцесса к этому времени уже успела прибыть во владения матери, недоступную для хеттского царя горную область Киццуватна. Там она спокойно стала дожидаться в отдалённом замке, расположившемся, как гнездо орла, на вершине одной из скал, удобного момента, чтобы вновь нанести безжалостный удар прямо в сердце правящей династии своих люто ненавидимых родственников. Но этому ещё только предстояло свершиться. Сейчас в поздний, самый глухой час ночи все спали. Луна освещала пустынные, заросшие густым лесом горы, где по звериным тропам бесшумно скользили леопарды и волки, да шатаясь ковылял израненный о камни бешеной весенней речкой, разбитый наголову египтянами, коварно преданный подругой детства и двоюродной сестрой, несчастный царевич Урхи-Тешуба.
3
Солнце взошло из-за белых, заснеженных вершин финикийских гор и осветило бирюзово-зеленоватые волны, поднимаемые свежим ветром, который задул сразу же, как только походный корабль фараона начал огибать мыс, где расположился городок Берит. Риб-адди стоял на корме, богато украшенной красным деревом и бронзой, и с беспокойством посматривал по сторонам. Его теперь вовсе не восхищали морские красоты, как во время его первого плавания в Финикию. Впереди, ближе к мачте, возвышался вышитый золотом шатёр, в котором сидел фараон, окружённый стоящими вокруг него приближёнными. Юноша ещё раз огляделся. Непосредственного начальника, визиря Рамоса, при котором смышлёный молодой человек состоял чиновником для особых поручений, рядом не было.
«Старик, конечно же, вьётся вокруг нашего легкомысленного повелителя и занимается своим любимым делом, лижет царские пятки, — выругался мысленно Риб-адди. — А о деле не думает!»
Он не мог понять, что вокруг творится. Фараон, несмотря на своевременно полученное предупреждение, что ахейские пираты по наущению хеттов и Пенунхеба за ним охотятся, вышел в море на одном корабле, без всякого сопровождения. Это было верхом даже не легкомыслия, но глупости! Риб-адди решительно подошёл к алому шатру. Телохранитель фараона, высокий, смуглый шердан в рогатом шлеме и с круглым щитом, кивнул юноше и пропустил его. Охрана давно привыкла, что молоденький чиновник Рамоса курсирует от визиря к фараону с готовящимися документами, выполняя частенько и функции переводчика не только с финикийского и вавилонского, но и хеттского языков. Юноша благодаря своё феноменальной памяти быстро выучил этот язык под руководством финикийских чиновников и в беседах с пленными хеттами.
Войдя в шатёр к фараону, он бросился к его ногам.
— Что тебе, Рибби? — удивлённо спросил Рамсес, не привыкший, что слуги вот так бесцеремонно без зова вламываются к нему.
— О, великий повелитель, разве вы забыли, что я вас предупреждал о подлых планах пирата Пиямараду? — горячо заговорил юноша, поднимая голову в коротком чёрном парике. — А вы вышли в море одни-одинёшеньки, без охраны и морского прикрытия.
Вокруг сердито зашикали. Неслыханная наглость, так разговаривать с сыном Амона. Но фараон только рассмеялся.
— Вот как мне надо служить, — проговорил Рамсес, оборачиваясь к своим сановникам. — Он не боится подвергнуться моему гневу, а порой даже спорит со мной, заботясь о моём благе.
— Дело идёт не о вашем благе, а о вашей жизни, ваше величество, — опять позволил себе неслыханную дерзость юнец: подал голос в присутствии фараона, когда его не спрашивали.
— Плохого же ты обо мне мнения, Рибби, если считаешь таким легкомысленным, — опять рассмеялся фараон и переглянулся с выступившим из толпы придворных Рамосом. — Встань и постой вот тут, по левую мою руку. Посмотри на то, что сейчас произойдёт. Это будет тебе очень полезно.
Сановники зашептались, недовольно переглядываясь. Стоять рядом с владыкой Египта было большой честью, которой удостаивались особо приближённые к царю или его близкие родственники. А здесь неизвестный мальчишка втёрся в доверие к его величеству, благодаря каким-то тёмным делишкам, которые придумал вместе со стариком Рамосом, заняв почётнейшее место по левую руку фараона! Но вскоре высшие чины египетского государства перестали нашёптывать друг другу на уши завистливый вздор. На горизонте появилось несколько судов, которые стремительно стали приближаться к кораблю фараона. Это были ахейские боевые корабли с двумя рядами вёсел. Верхнюю палубу занимали бородатые воины, их круглыми разноцветными щитами были увешаны борта судна. На нижней расположились в два ряда гребцы. Риб-адди насчитал пять кораблей.