По сути, она была права.
И всякий раз, слыша колкости из ее уст, я жаждал повторения. Не знаю, отчего я так отчаянно стремился ее разозлить. Возможно, меня привлекала ее честность, или язвительность, или просто мне нравилось, что кто-то видит меня таким, каким я сам себя считал.
Теперь я узнавал иную Эмми, но в женщине с соблазнительными губами по-прежнему видел проблески той девушки с бритвенно-острым язычком.
Я словно всю жизнь собирал ее образ по кусочкам и теперь наконец сложил все части воедино.
Как ни странно, среди них не оказалось ни одной, которая бы мне не нравилась.
Так что я, похоже, окончательно попал. И понятия не имел, что делать дальше.
С одной стороны, мне стоило держаться от Эмми подальше. Если Густ узнает, что я хоть пальцем прикоснулся к его сестре, он просто взбесится. И будет в своем праве, учитывая мой предыдущий опыт общения с женщинами.
Не сказать чтобы я плохо к ним относился. По правде говоря, с каждой я общался так недолго, что о каких-то отношениях не шло и речи. Я видел, как обращался с мамой отчим. Он был из тех, кому постоянно требовалось одерживать во всем верх и демонстрировать свою власть. Я еще в подростковом возрасте решил, что никогда не стану так себя вести.
Я терпеть не мог таких людей. И стремился просто хорошо провести время – без всяких обязательств.
Конечно, кто не мечтает, чтобы его младшая сестра связалась с подобным парнем!
Ну не то чтобы мы с Эмми были вместе. Речь не об этом. Но я считал Густа своим лучшим другом. Кто знает, что случилось бы со мной, если бы он во втором классе во время обеда не угостил меня половиной своего сэндвича с арахисовым маслом.
Я не хотел подвергать испытанию нашу дружбу – и не хотел отказываться от возможных отношений с Эмми. Сейчас я воспринимал ее несколько иначе, и мне это нравилось. Глупо было упускать шанс узнать, во что может вылиться наше общение. Редких случайных встреч, как прежде, мне уже не хватало. Даже если нам в конечном счете суждено остаться всего лишь друзьями.
Сквозь деревья я заметил первые признаки зарождающегося дня и остановился как раз перед «Сапогом дьявола». Здесь тропа заканчивалась, и чтобы вернуться домой, придется бежать в обратном направлении.
В свете раннего утра «Сапог дьявола» выглядел почти как дом с привидениями. Как будто частички ночи цеплялись за него, отказываясь уступать дорогу свету.
Мне все еще с трудом верилось, что это мой бар.
Я уставился на поблекшую краску на стенах. Я вытащил это заведение из ямы, которую вырыл для него Джимми. Да, было время, когда мне хотелось загнать его поглубже и закопать, чтобы не осталось следов, а после исчезнуть. Но теперь я старался удерживать бар на плаву.
Мне хотелось создать для себя жизнь, отличную от жизни отца, и до сих пор я неплохо с этим справлялся. Эмми не знала меня с этой стороны. Нужно исправить упущение.
И подарить ей частичку себя.
Я выходил на пробежку, пытаясь понять, как держаться подальше от Эмми, а к концу пути решил действовать с точностью до наоборот. Я не стану отдаляться от нее. По крайней мере, пока.
И точно не сегодня.
Сегодня я собирался подарить Эмми кусочек себя, за который она сможет уцепиться.
На следующее утро меня разбудил стук в дверь хижины. Похоже, визитер явился ни свет ни заря, поскольку я завела будильник на шесть часов, а он еще не звонил. С чего вдруг все подряд начали будить меня с утра пораньше?
Стук раздался снова. Застонав, я скатилась с кровати и побрела к двери, ступая босыми ногами по холодному деревянному полу.
На пороге возник не кто иной, как Люк Брукс! Он потрясенно уставился на меня, и я вдруг осознала, что прошлой ночью легла спать лишь в тонкой белой маечке и трусиках.
«Черт».
– Минутку, – попросила я и захлопнула дверь у него перед носом.
Вот дерьмо. Я даже не успела поздороваться с ним, потому что мои соски меня опередили.
Я порылась в куче одежды на полу, ища, чем можно хоть немного прикрыться, и вытащила старую фланелевую рубашку большого размера. Накинув ее поверх импровизированной пижамы, я вернулась к двери, сделала глубокий вдох и лишь потом снова открыла. Брукс никуда не делся. Теперь, приняв почти приличный вид, я смогла уделить внимание его внешности. Очередные поношенные джинсы, обрезанная футболка и бейсболка задом наперед. Его обычная форма. И сейчас она мне очень даже нравилась.
Я тут же мысленно обозвала себя предательницей.
– Что ты здесь делаешь?
– Сейчас половина девятого. Я целый час прождал тебя в конюшне.
Господи! Неужели я в самом деле не услышала будильник?
– И стучу десять минут, – добавил он. – Собирался уже ломать дверь, – вдруг что случилось.