— Увидимся позже.
Нет, не увидимся.
В течение недели я игнорировала все звонки Сайласа. Когда он пришел на церемонию вручения дипломов старшей школы, я сбежала через секунду после того, как сошла со сцены. Затем, на следующий день, я взяла свою машину и поехала в Сиэтл.
И проплакала всю поездку.
Время ни в малейшей степени не притупило это воспоминание.
Мое испуганное восемнадцатилетнее «я» позволило страху отогнать ее от Сайласа. Я так боялась зависеть от него, что сбежала. Бегство не было решением, но я была слишком молода, чтобы знать это. Я вела себя как мой отец, трус, полностью сосредоточенный на своих собственных чувствах.
Я даже никогда не говорила Сайласу почему.
Захочет ли он моих объяснений сейчас? За те несколько раз, что мы провели вместе после похорон Уэса, он ни разу не спросил, почему я ушла, но даже если он не хотел слышать мои оправдания, меньшее, что я могла сделать, это извиниться.
Я не извинилась перед Уэсом за ту ночь и теперь никогда не смогу.
Но я не собиралась упускать свой шанс искупить вину перед Сайласом.
Глава 6
Понедельник. Я ненавидела понедельники. Последние десять лет я проводила все понедельники, кроме нескольких, в непрерывных конференц-звонках, поэтому, когда мой телефон зазвонил во время пятнадцатиминутного обеденного перерыва, мне действительно не хотелось отвечать на него. Но мелькнуло имя Джиджи, и я подняла трубку.
— Алло? — Я отправила в рот картофельный чипс и изо всех сил постаралась приглушить хруст.
— Привет. Ты можешь приехать в больницу? Твоя мама здесь. Она довольно сильно порезалась.
Я вскочила со своего рабочего стула и бросилась искать какую-нибудь обувь.
— Я сейчас буду.
Мой пульс колотился со скоростью три маха в секунду к тому времени, как я пробежала через двери отделения неотложной помощи. Стерильный запах ударил мне в нос, и я подавилась.
Я ненавидела эту больницу. В юности я провела здесь слишком много дней, сидя рядом с мамой и наблюдая, как ее лечат от бесчисленных ожогов, порезов и растяжений связок. К тому времени, когда мне исполнилось десять, я стала экспертом по сортировке ее травм и определению того, какие из них нуждались в неотложной помощи.
— Как мама? — спросила я Джиджи. Она была медсестрой в больнице «Джеймисон-Вэлли» и ждала меня, когда я подошла к стойке скорой помощи.
— С ней все будет в порядке. Доктор спустится через несколько минут и наложит ей швы. Сайлас сейчас с ней. Он остался, чтобы я могла выйти и позвонить тебе и Джессу.
— Сайлас? — спросила я. — Что он здесь делает?
— Он был в хозяйственном магазине, когда она поранилась. Он привез ее сюда.
— Хозяйственный магазин? Как она там порезалась?
— Не знаю. Она многого не помнит.
Я вздохнула.
— Ладно. Когда Джесс приедет сюда, мы сможем поговорить с Сайласом и узнать, знает ли он, что произошло. Какая палата?
— Третья. Я подожду Джесса, и тогда мы придем.
Я кивнула и поспешила по блестящему линолеуму в мамину палату. Дважды постучав, я медленно приоткрыла дверь.
Мама приподнялась на кровати. Ее джинсы были забрызганы кровью, а левое предплечье обмотано толстой белой повязкой. Сайлас сидел на стуле у ее ног. Его серая рубашка хенли с длинными рукавами тоже была испачкана кровью.
Мое сердце сжалось, но я заставила себя улыбнуться.
— Привет, мам. Как ты себя чувствуешь?
— Мне жаль, — прошептала она, качая головой.
Я вошла и села на край ее кровати, нежно взяв за кисть ее неповрежденной руки.
— Тут не за что извиняться. Несчастные случаи случаются.
Она кивнула, но ее глаза наполнились слезами. Я всегда поощряла ее не смущаться, но эти эпизоды вызывали у нее чувство стыда, и ей требовались дни, чтобы избавиться от него.
— Привет, — сказала я Сайласу, крепче сжимая мамину руку и давая ей время собраться с мыслями.
— Привет.
— Спасибо, — одними губами произнесла я, и он кивнул в ответ.
Я не была уверена, по какой причине он все еще был здесь, я была просто рада, что он был. Маме всегда было комфортно рядом с Сайласом, вероятно, потому, что он был одним из лучших друзей Джесса целую вечность. Это, и то, что это был просто он. Он был мастером оказывать поддержку и одалживать свою силу.
Мы все сидели тихо, пока Джесс не просунул голову в комнату.
— Привет, ма.
При виде своего сына мама всем телом расслабилась в кровати. В отличии от меня, Джесс всегда умел утешить маму.
Джиджи втолкнула Джесса в комнату, и доктор вошел следом за ними. По крайней мере, я предположила, что он доктор, основываясь на перчатках и стерильном пакете в его руке. Он больше походил на модель нижнего белья Calvin Klein. Его каштановые волосы были собраны сзади в мужской пучок, и у него была дьявольская ухмылка.
— Привет, Ноэль. Я доктор Фарадей. Похоже, сегодня мы собираемся наложить несколько швов.
Мама кивнула, и я спрыгнула с ее кровати, чтобы Джесс мог занять мое место. Он взял ее за руку и начал задавать вопросы, в то время как доктор работал напротив него, зашивая пятидюймовую рану на ее руке.
— Ты помнишь, что произошло? — спросил Джесс.
Она покачала головой.
— Должно быть, я споткнулась. Или ударилась. Извини, я не помню.
— Все в порядке. Что ты делала в хозяйственном магазине?
— Я пыталась найти маленький подарок на новоселье для Фелисити.
— Это мило с твоей стороны, Ноэль, — сказала Джиджи.
— Да, спасибо тебе, мам. — У нее всегда были самые лучшие намерения. Было стыдно, что доведение их до конца так часто доставляло ей неприятности.
— Вы знаете, о что порезались? — спросил доктор Фарадей. — Это довольно неприятная рана.
Мама покачала головой, но Сайлас заговорил:
— Я мельком увидел сзади. Она упала прямо на угол большой металлической полки. Должно быть, один из тех маленьких крючков, которые они подвешивают к отверстиям, зацепил ее по пути вниз.
Я съежилась, когда он говорил, представив, как мамины худые руки хватаются, чтобы остановить падение, вместо этого цепляясь за крючок.
— Хорошо, — сказал доктор. — Я собираюсь прописать вам антибиотик и обезболивающее. Как только его действие закончится, будет больно, но я думаю, что все должно хорошо зажить, останется всего лишь небольшой шрам. Через пару недель вы будете как новенькая. — Он продолжил с инструкциями по уходу за раной и факторами риска, за которыми следует следить пожилым людям. Закончив, он встал и похлопал ее по руке. — Если вам понадобится что-нибудь еще, Джиджи может разыскать меня.
Мы все поблагодарили его и столпились вокруг маминой кровати после того, как доктор Фарадей вышел из комнаты.
— Ма, почему бы тебе не отдохнуть несколько минут? — предложил Джесс. — А я скоро вернусь, чтобы отвезти тебя домой.
— И я приду и приготовлю ужин сегодня вечером, — сказала я.
— Хорошо. — Ее глаза оторвались от моих, чтобы найти Сайласа. — Спасибо тебе за то, что привел меня сюда. Мне так жаль.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.
— Не нужно ни благодарности, ни извинений. Я просто рад, что был там.
Мы все выстроились в очередь, чтобы обнять ее, прежде чем позволить ей закрыть глаза и отдохнуть в тишине.
— Ей становится хуже? — Сайлас, Джиджи, Джесс и я собрались в коридоре. — У нее был приступ чуть больше недели назад, в тот вечер, когда мы принесли тебе цветы. Я не помню, чтобы приступы появлялись так часто. Или так было всегда?
Я ненавидела то, что мне вообще приходилось спрашивать. Если бы я больше присутствовала в ее жизни, я бы уже знала ответ.
— Если это так, то она нам не говорит. Интересно, сколько времени она теряет дома из-за того, что прячется, — сказала Джиджи.
— Или даже, блять, не помнит, — сказал Джесс.
— Я думаю, нам следует провести несколько новых тестов, — сказала я. — Прошли годы. Может быть, есть что-то, что мы можем сделать для нее сейчас.
— Согласна, — сказал Джесс.
— Я спрошу у доктора Фарадея, — сказала Джиджи.
— Конечно, спросишь, — пробормотал Джесс.
Джиджи ухмыльнулась и подмигнула мне.
— Джесс немного ревнует к доктору Фарадею.
— К черту. Я не ревную. — С хмыканьем он скрещивает руки на груди.