— Что случилось? — Сайлас придвинул табурет и сел рядом со мной, нежно поглаживая большим пальцем мое лицо.
— Просто слишком много часов провела в седле. Это была долгая поездка, и я все время соскальзывала.
— Это седло тебе идеально подходит. Почему ты соскальзывала с него?
— Ну, мне пришлось воспользоваться твоим седлом, потому что твой отец сказал, что мое не подойдет для Куража.
Его рука замерла.
— Ты сегодня ездила на Кураже?
Мои глаза открылись. Челюсть Сайласа была плотно сжата, когда он запустил руки в волосы.
— А нельзя? Твой папа сказал, что Лулу была на пастбище.
— Так и есть, но папа должен был пойти за ней. Никто не ездит верхом на Кураже, кроме меня. Он не любит незнакомцев, и нам чертовски повезло, что он тебя не сбросил. Что-то, что папа, черт возьми, точно знает. — Его голова опустилась. — Я должен был поехать с ним сегодня.
— Ты болен, Сайлас. — Даже после целого дня отдыха его кожа была бледной, и он выглядел измученным.
Он покачал головой.
— Это все равно должен был быть я. Мне не нравится, что ты могла пострадать, и папе лучше собраться с силами, потому что он зашел слишком далеко.
Гнев Сайласа был на подъеме. Он начал ерзать на табурете, сжимая и разжимая кулаки.
— Хей. — Я брызнула несколькими каплями воды ему в лицо. Его глаза встретились с моими, когда он вытер их. — Я в порядке, и сегодня не тот день, чтобы ссориться из-за этого с твоим отцом. А пока оставь это в покое.
Его лицо из сердитого превратилось в страдальческое.
— Ты могла пострадать, Лис. И что бы я тогда делал?
Мое сердце растаяло от его заботы.
— Эй, я в порядке. Если ты хочешь напасть на своего отца из-за этого, я не собираюсь тебя останавливать. Он не должен был подвергать меня опасности, но, малыш, ты должен держать свой характер под контролем. Все эти споры не работают. Может быть, пришло время попробовать другую тактику.
Он на минуту задумался над моими словами.
— Может быть.
— Кураж был великолепен сегодня. Он был нежен и медлителен. Как будто знал, что я борюсь, и хотел облегчить мне задачу.
— Может быть, он знает, что ты особенная.
Я улыбнулась.
— Может быть.
— Ты знала, что я назвал его в твою честь?
Я вздрогнула от неожиданности.
— Назвал? Почему ты выбрал Кураж20? — Я могла бы придумать много-много более точных слов, чтобы описать себя.
— Ты помнишь поездку, которую мы все совершили на озеро, когда были детьми? Путешествие с прыжками со скалы? Я думаю, это было как раз перед моим выпускным классом.
Я снова закрыла глаза, расслабляясь под успокаивающий, глубокий голос Сайласа.
— Да. Это было летом перед тем, как я пошла в старшую школу.
— Ты была единственной девушкой.
Я открыла глаза и плеснула еще воды.
— Кое-что, о чем ты, Уэс и мой брат не упомянули, пока мы не приехали туда, и я не увидел все мужское население школы Прескотт.
Он усмехнулся.
— Мы знали, что иначе ты бы не пришла.
— Ты прав насчет этого. Помнишь, как все просто стояли вокруг? Я подумала, что было так забавно, что все эти большие, крутые парни вышли, чтобы прыгнуть в воду, но никто этого не сделал.
— Только Джесс. Он был первым, кто прыгнул. Потом я. Потом Уэс.
В тот день мое сердце было где-то в горле. Увидев, как мой брат и два его лучших друга катапультируются с этого скального выступа в темную воду сорока футами ниже, я испугалась до полусмерти.
— Я был так горд, когда ты прыгнула, — сказал Сайлас. — Когда мы плавали внизу, мы слышали, как парни насмехались над тобой. Твой брат и Уэс продолжали говорить, что ты никогда не прыгнешь, но я просто не сводил глаз с этого утеса. Я знал, что у тебя хватит смелости сделать это, и ты сделала.
По сей день я не могла поверить, что действительно прыгнула. Это была одна из самых захватывающих и ужасающих вещей, которые я когда-либо делала.
Сайлас задел мою щеку костяшками пальцев.
— Я помню, как подумал: «Это моя девочка». Я планировал пригласить тебя на свидание той ночью.
Мои глаза открылись и затуманились от слез.
— Планировал?
— Да, но Уэс опередил меня. Этот засранец знал, что я собираюсь это сделать, и он сделал это первым.
Еще одно «что, если» эхом отозвалось в моей голове. Меня уже по-настоящему тошнило от них.
Тогда я была влюблена в Сайласа. Я согласилась встречаться с Уэсом только потому, что Сайлас казался таким далеким от моей лиги. Уэс был красив, а я была так молода, мне тогда было всего четырнадцать, поэтому, конечно, я сказала «да», когда Уэс пригласил меня на свидание. Мне никогда не приходило в голову, что нежность Сайласа была вызвана тем, что он видел во мне нечто большее, чем просто младшую сестру своего друга.
— Когда ты завел Куража?
— Около шести лет назад. Сразу после того, как я вернулся домой из армии.
— И ты назвал его в мою честь? Даже несмотря на то, что не видел меня десять лет?
— Просто потому, что тебя здесь не было, это не значит, что тебя здесь не было. — Он сунул руку в воду, вытащил мою сырую руку и прижал к своему сердцу.
Мое сердце было так переполнено любовью, что единственное, что я могла сказать, было:
— Я люблю тебя, Сайлас.
— Я тоже люблю тебя, Лис.
Я еще больше расслабилась в ванне, но продолжала держать руку на груди Сайласа. С каждым ударом его сердца моя боль таяла.
Глава 21
Три дня спустя я проводила приятный пятничный день со своей мамой занимаясь шопингом. Она спросила, не отвезу ли я ее в центр города посмотреть праздничные украшения. Вся Мэйн-стрит была выкрашена в красный, белый и синий цвета в честь завтрашнего празднования Дня памяти21.
Прежде чем забрать маму, я заехала к себе домой и застала Хлою за лихорадочной уборкой. Когда я сказала ей, что в этом нет необходимости, она отказалась слушать. Ее руки в перчатках просто продолжали оттирать, когда она заявила, что уборка была необходимой отдушиной.
Хлоя была такой возбужденной и злой, какой я ее никогда не видела. Если Деррик действительно нашел ее укрытие, да поможет ему Бог. Она без конца разглагольствовала о том, что хотела бы сделать с его мужскими частями тела, когда в следующий раз увидит своего будущего бывшего мужа.
— Как насчет этого? — спросила мама, вырывая меня из моих мыслей. Она держала в руках лазурную тунику без рукавов.
— Определенно. Подойдет к твоим глазам.
— О, не для меня. Я имела в виду для тебя. Я не часто выхожу из дома ради чего-то такого приятного.
— Знаешь, если бы ты переехала ко мне, ты была бы намного ближе к центру города. Ты могла бы приходить сюда, когда захочешь, и тогда у тебя был бы шанс надеть эту красивую рубашку.
— Нет, нет, — сказала она. — Мы уже говорили об этом. Я не собираюсь переезжать.
Я сложила пару джинсов и положила их обратно на стол.
— Почему, мам? Я не понимаю, почему ты так настаиваешь на том, чтобы остаться в том старом трейлере.
— Просто я так хочу. Пожалуйста, перестань просить меня переехать. Ты становишься такой же надоедливой, как Джесс.
— Тогда объясни это мне. Если ты хочешь, чтобы я перестала спрашивать, ты должна помочь мне понять свою привязанность к месту, которое разваливается вокруг тебя.
Она протянула мне синюю блузку.
— Ты должна купить ее.
— Мама, пожалуйста?
Она вздохнула и прислонилась бедром к столу с джинсами.
— У меня было не так уж много, когда мы с твоим отцом поженились, но мы были счастливы. Пара влюбленных детей. Хэнк работал по ночам, а я хотела работу с таким же графиком, как у него, чтобы мы могли проводить наши дни вместе. Работа была не из легких, просто заполнять полки по ночам в продуктовом магазине, но я старалась изо всех сил. Мы жили в этой крошечной квартирке, но умудрялись сводить концы с концами.
Я тихо стояла и слушала. Мама редко рассказывала о своем времяпрепровождении с моим отцом, и я не хотела останавливать ее до того, как она закончит.
— Мои родители оба умерли, когда ты была маленькой, и они оставили мне небольшую сумму. Я использовала ее вместе с тем, что мне удалось сэкономить из моей собственной зарплаты, чтобы купить наш трейлер, когда мы переехали сюда. Этот старый дом — единственное, что я смогу оставить тебе и Джессу. — Слезы наполнили ее глаза, когда она посмотрела в пол. — Я не была хорошей матерью, но, по крайней мере, у тебя было место, которое ты могла назвать домом.