Эд продолжал:
– Да нет, я просто уверен в том, что ты не можешь бояться лошадей...
– Если хочешь знать, приятель, я их действительно боюсь.
– Но такой здоровый смелый парень...
Не знаю, что бы он еще сказал, желая подколоть меня, но я невольно сделал к нему шаг, и он сразу же заткнулся. Этот Эд Флинч мне вообще не нравился, и хотя я отнюдь не считаю, что надо мною и подшучивать нельзя, подначки Эда были уж чересчур и порядком мне надоели.
Однако, помолчав немного, он вновь вступил в разговор, заявив:
– Я собираюсь принять участие в состязании по стреноживанию и связыванию телят. Это самое безопасное состязание, поэтому я туда и записался. Почему бы тебе тоже не попробовать. Устроим между собой маленькое состязание.
– Между собой, да? – ухмыльнулся я. – Только ты и я, и пусть победит сильнейший, то бишь глупейший?
– Вот именно.
– Ты, наверное, силен в этом деле?
Он замотал головой.
– Ни разу в жизни не связывал теленка, даже никогда веревки на него не набрасывал, но, – медленно добавил он, – я не боюсь попробовать.
– Ну и пробуй. А я посижу с девушками, похлопаю тебе.
– Ну, пожалуйста, Шелл, – произнесла Эйприл. – Ты же можешь, я знаю, что можешь.
Делиз поддержала ее.
– Да, Шелл, пожалуйста, мне очень хочется посмотреть, как ты на арене...
– Это что, заговор?
– Усмиришь бычка или...
– Сломаю себе шею. Послушайте, ума у меня, может, и немного, но все же достаточно, чтобы...
Но тут все девицы хором загомонили.
– Ну мы тебя просим! Пожалуйста! Ты просто должен это сделать. Это сопровождалось дурацким повизгиванием, всплескиванием руками и тому подобным.
– Я не собираюсь принимать участие даже в конкурсе по дойке коров, – твердо заявил я.
И тут Эд, щелкнув языком и кривя губы в презрительной усмешке, громко произнес:
– Ладно, девочки, пойдемте. Будет вам смущать парня. Не думаю, что он боится, но порой эти "крутые ребята" способны проявлять смелость, лишь когда у них револьвер в руках...
Я полагаю, глупость сидит в каждом из нас, но во мне ее, наверное, больше, чем в других, и, когда я вхожу в раж, расчетливость покидает меня, а сейчас я явно чувствовал, что вхожу в раж.
– О'кей, – ответил я. – Вот что я тебе скажу: назови состязание, в котором ты хочешь со мной встретиться. Будем бороться с быком, стреляться, отплясывать чечетку... все, что хочешь. Я готов. Хотя, будь я проклят, если знаю, зачем тебе это надо...
– Меня интересует лишь то состязание, о котором я уже говорил. Кстати, я записал туда тебя тоже.
– Ты меня запи...
– Ну, я просто подумал, что ты захочешь произвести впечатление на девушек. Ты ведь хочешь произвести на них впечатление, верно?
– Не много ли ты на себя берешь, Эд? Как бы тебе об этом не пожалеть!
Эд был не из тех, кто болтает языком в ущерб себе самому. Я, по крайней мере, такого греха за ним не замечал.
Он поколебался с мгновение, а потом сказал:
– Ты меня не так понял. Просто я подумал, что тебе захочется принять участие в каком-нибудь состязании. Большинство обитателей ранчо собираются это сделать. И все мы только любители. Все в одинаковом положении.
– Ага. И ты, обладая телепатическими способностями, пришел к выводу, что я захочу принять участие именно в этом конкурсе?
Он промолчал, но Эйприл сделала мне знак и отвела в сторонку. Мы отошли так, что другие не могли слышать нас, и она сказала:
– Шелл, нам вовсе все равно, примешь ты участие в этом дурацком родео или нет. Но Эд просто бесит меня! Мне так хочется, чтобы ты утер ему нос. Нам всем этого хочется.
– Детка, если я появлюсь на этой арене, не исключено, что я запутаюсь в веревке и удавлюсь до того, как поспеет помощь. Я и эти животные... у нас так мало общего...
– Да нам даже не нужно, чтобы ты выиграл. Мы хотим только, чтобы ты доказал ему...
Им было не нужно, чтобы я выиграл, зато это было нужно мне. Да что там! Так все женщины говорят, прости им Господь их прегрешения.
– Ну, хорошо, я попробую, – устало произнес я. – Но пусть для вас не будет сюрпризом, если победа останется за телком.
Она улыбнулась. За такую улыбку я даже согласился бы быть укушенным теленком. Мы вернулись к остальным, и следующие двадцать минут прошли в каком-то полузабытьи. Я испытывал весьма поганое чувство при мысли, что скоро я буду верхом на лошади, размахивать над головой веревкой и пытаться набросить ее на теленка.
Вообще-то все это даже немного смешно: нет ничего сложного в том, чтобы заарканить телка. Ты сидишь на лошади, телка выпускают, и после того, как он отбежит на определенное расстояние, тебе можно догонять его. Потом ты набрасываешь на него веревку, слезаешь с лошади, валишь его на землю и спутываешь ему ноги веревкой. Все довольно просто. И все-таки я нервничал. Кроме того, хотя некоторый опыт у меня уже был, я сильно сомневался в своих жокейских способностях.
Итак, мы вшестером сидели на трибуне, наблюдая за начавшимися состязаниями. Трибуны сверкали многоцветьем красок. Нарядно одетые зрители свистели и кричали, подбадривая участников состязания. Над ареной уже повисло облако пыли. Запах земли смешался с горьковато-душистым запахом полыни. Первым номером программы была объездка полудиких лошадей.