Он заморгал.
– Чего?
– Кроме вас, бандитов, я единственный человек, которому известно, что Жюль жив, верно?
Он не ответил. Я продолжал:
– Следовательно, меня нужно убить. Но я сообщил об этом полиции, капитану Сэмсону, и через несколько часов он может заглянуть в гроб Жюля, где тем и не пахнет. Кстати, а кто там лежит?
– Не твое дело. Давай дальше.
– О'кей. Значит, меня нужно убрать, но если Сэм откроет гроб и несколько миллионов человек узнают, что Гарбен жив, Жюль не сможет расправиться с ними со всеми. И меня он тоже не может убрать, по крайней мере, до тех пор, пока я не дам отбой полиции. – Я усмехнулся. – Ну, что ж, давай, Клайд, действуй. Стреляй.
Он усмехнулся в ответ, и усмешка эта мне не понравилась.
– Мы еще посмотрим, кто у кого на крючке, Скотт, – заявил он. – Жюль сказал мне, что голова у тебя работает неплохо. Но Жюль тоже мужик башковитый, не забывай, ведь как-никак до сих пор ему удалось всех провести, верно? Включая лос-анджелесскую полицию и тебя самого, так?
На этот раз я промолчал.
– Жюль предупредил, что ты мне скажешь что-нибудь в этом роде. Он знает, что если у него не будет способа как-то прижать тебя, разговаривать с тобой бесполезно. Но он полагает, что такой способ у него есть. Он знает, как ты относишься к этим четырем крошкам. Если все раскроется, если будет обнаружено, что он жив, ничто не помешает ему отправить этих девушек на тот свет, ведь его все равно ждет газовая камера. Но дело в том, что ему очень не хочется отправляться в эту камеру, и чтобы избежать этого путешествия, он готов отпустить на свободу не только девушек, но и тебя. Если, разумеется, ты сделаешь то, о чем тебя просят.
– Отпустит девушек? Что...
Он снова улыбнулся своей неприятной улыбкой.
– Разве я тебе еще не рассказал? Жюль приказал Фармеру и Питу схватить их около озера. Ребята увидели, как они едут и схватили их еще до того, как они начали съемки.
– Как они могли увидеть, что те едут? Откуда?
– Все они в коттедже, старом коттедже Кординера. Не может же Жюль сразу рвать когти через всю страну. Ему следует переждать где-нибудь, пока ты не... согласишься помочь нам.
Пока я не буду убит, без сомнения, хотел он сказать. После того, как я буду убит, а полиция откажется от попыток найти Гарбена, Жюлю незачем будет рвать когти через всю страну. Он вполне сможет продолжать сидеть здесь, в пустыне.
– Не пытайтесь меня одурачить, – сказал я. – Из коттеджа Кординера озера не видно.
Клайд покачал головой.
– Слушай, ты же знаешь, что они у нас, какой смысл нам врать? И Жюль готов предоставить тебе доказательства. Я расскажу тебе о них. – Он помолчал. – Конечно, озеро из коттеджа не видно, зато виден кусок пустыни, и ребята заметили их автомобиль, едущий к озеру. И тут Жюль сказал: "Вот то, что нам нужно. Заловите-ка мне этих четырех сучонок", или что-то в этом роде.
– Да, это похоже на Жюля, – сказал я. Теперь я поверил Клайду. – А что с Флинчем?
– На этот раз он решил проявить смелость. – Клайд пожал плечами. – Он мертв.
И этому я тоже поверил. Странно, узнав про гибель Флинча, его такую неожиданную смерть, у меня как-то внезапно прошел на него гнев, я забыл, что лишь недавно хотел выбить из него дух. Мне было его очень жаль, и стало как-то не по себе.
– Девушки в полном порядке, – сказал Клайд. – Пока. Но все может измениться, если ты не сделаешь этого звонка.
– А как я могу быть уверен, что они еще живы? Надеюсь, ты не ожидаешь, что я поверю тебе на слово.
– Нет, не ожидаю. Вернее, Жюль не ожидает. Послушай, как ты думаешь, зачем я все это тебе рассказал – о том, что Жюль жив, что все в коттедже, что девушки у нас и так далее, а? Потому что так велел мне Жюль. Он считает, что это единственный способ с тобой договориться. Я должен убедить тебя дать отбой Сэмсону, чтобы он не требовал разрешения на вскрытие могилы Жюля. А ты не поверишь, что девушки живы и здоровы до тех пор, пока Жюль не представит тебе доказательств. Ведь если их уже нет в живых, какой смысл тебе звонить Сэмсону? Поэтому Жюль готов представить тебе доказательства того, что они живы.
– Каким образом?
– Из пустыни с помощью бинокля, который у меня в машине, ты можешь увидеть коттедж. Ты увидишь девушек наверху перед большим окном. Все они живы и здоровы. Уговор такой: мы едем, и ты смотришь на девушек. Жюль нас тоже увидит. Затем в течение получаса ты звонишь в полицию. Если по истечении получаса я не сообщу Жюлю, что все в порядке, он убивает всех твоих крошек.
Внутри у меня все похолодело. Я был уверен, что все так и произойдет, как сказал Клайд. Мне не нужно ехать с ним смотреть на девушек... может быть, если я этого не сделаю, Гарбен немного задержит приведение в жизнь своего плана. Но хотя сейчас девушки несомненно живы и, возможно, останутся в живых до тех пор, пока я не позвоню Сэмсону, потом они почти несомненно будут убиты; по крайней мере, Эйприл – непременно. Почему? Да потому, что тогда я буду мертв. Я знал, что если позвоню Сэму и скажу ему, что был не в себе, когда просил его о проверке могилы Гарбена, то едва я положу трубку, как Клайд убьет меня, а Гарбен будет жить, может быть не здесь, на ранчо, не где-нибудь в другом месте, долго и с комфортом.