Трейси не боялась грозы, но она еще не видела ничего, подобного тому дикому буйству молний и взрывным раскатам грома, которые наполнили долину утром. Она стояла у окна кухни и наблюдала за игрой света, брильянтовыми вспышками, зловещим, быстро темнеющим небом.
— К вечеру пойдет дождь, — предсказала Рейчел.
— Будем надеяться, — подхватила Трейси, чувствуя сильное беспокойство в предгрозовой атмосфере.
Рейчел остановилась за ее спиной и выглянула в то же окно.
— В горах уже вдет дождь, — заметила она и спокойно отвернулась к жарящемуся цыпленку.
— Ой! — вырвалось у Трейси. Горы остались далекой, неосуществленной возможностью. Приглашение Бена «проехаться в горы», если она пробудет на ранчо достаточно долго, пришлось отклонить, а решение поехать самостоятельно еще не созрело. Может, завтра утром, размышляла она, если погода позволит. — А как же Слейд? — неожиданно для себя спросила она.
Рейчел засмеялась.
— Он не сахарный, не растает.
И Трейси улыбнулась, подумав, что и в самом деле Слейда Доусона никак нельзя назвать сахарным. Она продолжала наблюдать за грозовым небом.
— Небо действительно становится страшным, — заметила она.
— Вы правда беспокоитесь о Слейде? — изумленно спросила Рейчел и картинно подбоченилась. — И чего это вы о нем беспокоитесь? У меня очень странное чувство, что… — Рейчел казалась скорее озабоченной, чем веселой, хотя Трейси могла поклясться, что она подтрунивает над ней. Потом домоправительница вздохнула и добавила:
— Насколько я понимаю, вы не первая женщина, которой он досадил, а она вместо того, чтобы сердиться, волнуется о нем.
— Да? — Трейси подняла брови. — Разве Слейд — дамский угодник? У меня не сложилось такого впечатления. — Ей стало не по себе, какая-то странная, непонятная слабость охватила ее.
— Он свое берет, — коротко заметила Рейчел, опять сосредоточившись на шипящем в масле цыпленке.
Столь прозаическое замечание покоробило Трейси, перед глазами проплыла вереница безликих женщин. Клубок ее мыслей стал медленно разматываться: может, и тот поцелуй для него лишь использованная возможность? Они оказались одни прекрасной, романтической ночью, женщина и мужчина в неожиданном объятии. Может быть, то, что произошло, было для Слейда столь привычно, что даже не задержало его внимания, и он уже забыл обо всем?
Как несправедливо, если это так! Почему же ему все равно, тогда как она только о нем и думает! За прошедший год Трейси не взглянула ни на одного мужчину. И теперь она поняла: если у нее будет еще кто-то, он должен быть похож на этого дикого, необузданного Слейда.
Мысли ее блуждали, устремляясь в долину, путались из-за надвигавшейся грозы. Ей представилась совершенно невероятная ситуация: что, если все мотивы, определявшие ее желание увидеть Слейда, были просто предлогами, за которыми скрывалось лишь желание вновь испытать на себе его магнетизм?
— Вот еще! — процедила она.
— Что вы сказали? — откликнулась Рейчел.
— Ничего, Рейчел. — Трейси направилась к двери. — Пойду прогуляюсь.
— В таком виде? — Рейчел укоризненно покачала головой. — Не ходите слишком далеко: когда начнется дождь, это будет потоп.
Трейси выскочила за дверь, пообещав держаться возле дома. Ветер усиливался, и, когда она пересекала задний двор, волосы ее взвихрились, простое желтое платье облепило фигуру, но она не стала возвращаться назад.
Она не знала, куда идет, ей просто необходимо было хоть на несколько минут выйти из дома. Машинально Трейси направилась туда, где паслись любимые лошади Слейда, и эта тропинка привела ее к конюшне.
Трейси не видела Слейда, однако он увидел ее и громко, с досадой выругался. Проклятье, она все еще здесь!
Слейд наблюдал за ней из окна комнаты для арендаторов. Она была еще красивее, чем он ее запомнил. И она задала ему неразрешимую задачку! Что же, черт возьми, делать с Трейси Мурленд? Он прекрасно понимал, что она ему небезразлична, однако был гораздо более серьезный повод для волнения, чем притягательность этой женщины.
Слейд прищурился, раздумывая о том, что могла рассказать ей Рейчел. Он поскреб густую щетину на щеке, размышляя: знай Трейси правду, осталась бы она на ранчо? Почему-то он сомневался в этом. Если ход его мыслей верен, она до сих пор не знает, кто он такой.